Звенья одной цепи

— Убить-то? Легко! — ответил он, ловко обойдя вниманием вторую часть моей фразы — Заполучить демона можно на сильное желание, как на крючок с наживкой. А потом остается только подсечь и вытащить из воды. Вернее, из того теплого местечка, где Семя может прорасти.

— А попроще можешь объяснить?

— Попроще? — Иттан, теперь уже наполовину являвшийся Натти, чуть подумал и улыбнулся: — Пожелал. Поймал. Перестал желать.

Я представил себе все перечисленные шаги и недовольно качнул головой:

— Чистильщики тоже так делают, когда наполняют свои Сосуды. Но ведь в них демоны продолжают жить, а не умирают.

Охотник глубоко вдохнул, выдохнул и очень серьезно сказал:

— Переставать желать нужно полностью. Совсем, понимаешь? Никаких желаний. Ни одного. Кромешная пустота.

— Все, больше ничего не говори! — взмолился я — Мне и этого хватит на неделю ночных кошмаров.

— Да ладно тебе, ничего тут страшного нет! Только привычка нужна. И сноровка, — подмигнул теперь уже точно Натти, прислушиваясь к отдаленному гулу голосов в лабиринте комнат и коридоров. — Пойду попрошу, чтобы тебя до Дола проводили.

— А почему не…

Он понял, о чем я хотел спросить, и виновато вздохнул:

— Надо с братцем поболтать, пока он тута, а не тама. Узнать, чем столица дышит, да и вообще…

— Не надо мне провожатых.

— Обиделся, что ли?

— Какие обиды? Прогуляюсь пешком. До развилки найду попутчиков, а оттуда пройдусь. Погода хорошая. Да и вообще…

Рыжий хмыкнул, услышав из моих уст свои же слова, но спорить не стал. Только, уходя, повернулся и ткнул пальцем в воздух на уровне моей груди: мол, мы с тобой еще не закончили. Жаль, моего ответного жеста охотник уже не увидел…

Наверное, я по природе своей слишком туп, чтобы замечать очевидное и находить ему верное объяснение. Все это время меня водили за руку, как маленького мальчика, вроде и позволяя играть любыми игрушками, но не спуская глаз. Ко мне было приставлено столько пастухов, что даже если бы я захотел, все равно не смог бы наделать непоправимых глупостей.

А что, вполне разумно. И, как ни странно, ни капельки не обидно. Даже немного жалко сознавать: больше присмотра не будет. Потому что мальчик подрос настолько, чтобы сам мог присматривать за кем-либо.

Потому что мальчик переболел желаниями и, проходя через граничную заставу Блаженного Дола, наконец-то почувствовал, что возвращается к чему-то понятному, родному и близкому.

Потому что, идя по тропинке следом за закатным солнцем, мальчик ничего не желал, ведь у него все уже было или могло появиться, если вдруг потребуется.

Потому что после долгой дороги перед мальчиком открывалась дверь дома, который мог стать крепостью, но в котором уютнее было жить без замков и засовов…

Рассвет я встречал, сидя за столом и глядя в распахнутое окно. Просто смотрел, как потихоньку светлеет небо, перенимая розовые оттенки у яблоневых цветов, а потом перекидывается в синеву, но не ту, что несет с собой опасность исполнения желаний.

Всю ночь я не смыкал глаз, думая обо всем сразу и в то же время не думая вовсе ни о чем. Спать не хотелось, потому что тело и разум балансировали на лезвии, разделяющем два бездонных моря. Блаженное спокойствие и азартное ожидание бились упругими волнами в тонкую преграду, которая очень скоро должна была уйти у меня из-под ног, как нож из груди Кифа.

Что-то обязательно должно измениться. С минуты на минуту. И я был готов встретить будущее, крадучись подбирающееся к смотрительскому дому. Но, конечно, я не знал точно, что отвечу и как поступлю, когда…

Когда за окном прошелестят по каменным плитам тропинки легкие быстрые шаги.

Когда полоса солнечного света, льющегося в окно, дрогнет и разорвется струями, огибая знакомый силуэт и золотом вспыхивая в рыжих волосах.

Когда локти натруженных рук выжидательно упрутся в подоконник.

Когда широкий рот растянется в улыбке.

Когда прозвучат слова, которых я больше не ждал и не боялся, потому что нет смысла ждать предначертанного и бояться неизбежного…

Не знал, пока не услышал:

— Нужна твоя помощь.