Звенья разорванной цепи

Некоторое время они смотрели на тени, лежавшие на коричневато-желтых досках палубы, на мачту, выкрашенную белой краской, на паруса, свернутые под реем. «Немец» снял круглую крестьянскую шапку из валяной шерсти, вздохнул и пробормотал:

— Желаю самого наилучшего, дорогая Лора.

— Подожди, — она поднялась на цыпочки и решительно обняла его за шею. — Я хочу кое-что тебе сказать.

— Говори, — Якоб-Георг уже руками держал ее за талию.

— Ты — умный, — значительно произнесла Анастасия, поскольку данное качество она особенно ценила в мужчинах. — Ты — храбрый. Ты — красивый. Ты был лучшим моим напарником. Я никогда не забуду тебя.

Наклонившись, надворный советник осторожно поцеловал ее в губы. Но теперь ему можно было быть и посмелее. Аржанова сжала лицо Якоба-Георга ладонями и несколько раз страстно коснулась его губами.

— Мы увидимся, — дрогнувшим голосом пообещал «Немец». — Я обязательно тебя найду. Обязательно. И ты станешь моей женой.

Она ласково улыбнулась ему:

— Быть может. Все в руце Божьей. Но служба — прежде всего…

Глава двенадцатая Суворовский марш

Флора хотела бы запомнить этот предвечерний час, длинную речную пристань, высокую фигуру уходящего по ней человека. Прихрамывая, он правой рукой опирался на трость, левой — удерживал на боку холщовую суму. У приземистого портового пакгауза надворный советник остановился, снял шапку и помахал ею курской дворянке. Затем шагнул в сторону и исчез за серой каменной стеной.

Аржанова хорошо представляла себе его дальнейший путь. От Девина добраться до Вены можно было и по Дунаю, и по дороге вдоль левого его берега. Теперь они выбрали дорогу. По ней регулярно ходили почтовые дилижансы. Они останавливались на станциях и охотно брали пассажиров. Экипажи, запряженные четверкой лошадей, ездили довольно быстро. Если в целях большей безопасности плыть по Дунаю вверх, то есть против течения, это займет дня три. Баржи, баркасы, лодки либо тянут на бичеве, либо продвигают вперед с помощью весел и парусов.

Попав в Вену днем, Якоб-Георг наверняка посидит до сумерек в какой-нибудь дешевой харчевне, затем по чужим дворам дойдет до их дома и вставит ключ в замок задней двери. Утром его, входящего в здание российского посольства в форменном кафтане, увидит полицейский шпик Уве Оксенкнехт и искренне удивится: долгим же был ваш отпуск, господин первый секретарь! Да, был, но сегодня счастливо завершился. Так, вероятно, скажет ему фон Рейнеке и про себя с торжеством отметит: «Вы-то нас не поймали».

Их свела не судьба, а приказ Главнокомандующего Южной армией генерал-фельдмаршала светлейшего князя Потемкина-Таврического. Только приказы можно выполнять по-разному. «Немец» делал все очень добросовестно. В его неизменной вежливости курская дворянка чувствовала воспитанное с детства уважение к прекрасному полу. Его романтическая влюбленность прибавляла ей силы и бодрости в трудном австрийском марафоне. В задуманной царицей операции «Золотая цепь» Якоб-Георг оказался не менее надежным и полезным звеном, чем сама Флора. Для него операция закончилась, Анастасии же надо продержаться еще дней семь-десять. По возвращении в Россию она обязательно отметит в своем рапорте Григорию Александровичу исполнительность, благоразумие и храбрость надворного советника. Она будет просить награду для него…

Из задумчивости Аржанову вывел властный голос белого мага. Он находился на палубе и отдавал приказания матросам, уснащая речь звучными немецкими ругательствами. Без малейшего акцента изъяснялся с подчиненными Сергей Васильевич, и Анастасия порадовалась его лингвистическим успехам. Впрочем, бранные слова и выражения всегда почему-то запоминаются лучше и быстрее.

Не тратя лишней минуты, следовало отправлять «Матильду» в рейс. В ожидании, команде совершенно непонятном, она стояла в Девине больше двух суток при отменной погоде и попутном ветре. Значит, капитан Андреас Зандерс заранее договорился со своими знакомыми. Они прибыли на борт полчаса назад. Тут матросы и начали убирать швартовые концы с причала, спускать на воду шестивесельную шлюпку, чтобы отбуксировать судно на середину реки и там поставить парус.

Баржа, груженая бочками с солониной и мешками сухарей, предназначенными для австрийской дивизии, базирующейся в отбитом у турок Белграде, отправлялась вниз по Дунаю. Течение способствовало плаванию, позволяя преодолевать за сутки до ста пятидесяти — двухсот километров. Гончаров надеялся наверстать упущенное на стоянке время и привести «Матильду» в Белград числа 19 июля сего, 1790 года.

Сгоряча Аржанова предложила колдуну в Белграде не остановливаться, а прямиком следовать дальше. Она мечтала как можно скорее увидеть родные ей зеленые мундиры русской пехоты, показать секретный договор графу Суворову-Рымкинскому и затем выехать с бумагами «Рейхенбахского пуффа» из Галаца в Яссы, где по-прежнему располагалась штаб-квартира нашей Южной армии и ее замечательный Главнокомандующий.