Зверь

— Нет, не пьянствует, — покачал головой Сергей. — Пьянствует он вечером, а до этого? — Стажер пожал плечами. — А до этого он вместе с приятелем идет в магазин и покупает новый костюм, туфли и пальто. И себе, и другу, заметь. Это очень приличная сумма. Плюс жратва-выпивка. Да миллионов десять у него еще осталось. Выходит, всего было не меньше двадцати.

— Двадцати, как же, — усмехнулся Леня. — Тридцати, а то и побольше.

— Тем более. Это примерно шесть тысяч долларов. Кто даст «шестерке» такие деньги? А Буча сказал: «Аванс». Но, посуди сам, если его нанял не абсолютный авторитет, стал бы он тратить четыре из шести полученных тысяч на шмотки, которых век не носил и носить не собирался? Джузеппе говорил, он все в курточке и джинсах бегал. Вывод: Бучу наняли люди серьезные, и именно по их приказу он купил вещи. Стало быть, должен соответствовать какому-то образу.

— Администратор коммерческой структуры? — предложил навскидку Леня.

— Вряд ли, — «зарезал младенца» Сергей. — Не стоит трат. Кандидата на подобную роль можно подыскать и за гораздо меньшие деньги. Опять же, Буча, по определению Джузеппе, «дурак». Не мог Жнец этого не учесть. Как бы он ни надеялся на свои связи и силу, но поостерегся бы. Иначе выходит, что дурак именно он, а не племянник. Вывод? А вывод прост. Жнец собирается использовать Бучу со товарищи «втемную», а затем убрать. И сделано это будет быстро. Три-четыре дня. Максимум — неделя. Теперь давай попробуем зайти с другой стороны. Для чего могут понадобиться спортсмены и циркачи? Наверняка речь идет о специфических физических нагрузках. Кстати, Корсак на вокзале передал Буче какой-то список. Скорее всего кандидатуры уже утверждены. Значит, давай сделаем так. Я займусь всеми этими Бучами-Ситкими-Корсаками, а ты покрутись среди циркачей-спортсменов, поинтересуйся, не предлагали ли им в последнее время высокооплачиваемую работу. К самым видным не лезь, их Жнец задействовать не станет — слишком много шума. К абсолютным неудачникам соваться тоже смысла не имеет. Попробуй проработать среднее звено. Это что касается спортсменов. А среди циркачей нам интересны воздушные гимнасты, акробаты, люди, обладающие специфическими навыками: стрелки, метатели ножей, топоров, иллюзионисты… Да, вот еще: на девяносто девять процентов это люди малосемейные, а скорее, и вовсе одинокие, и проживающие в Москве или ближайшем Подмосковье. Словом, ты понял..

— Ага, понял, — кивнул стажер.

— Ну вот и действуй.

* * *

Когда Гектор в третьем часу ночи добрался до дома, в квартире было темно. Лидка спала. «Вот и хорошо, — подумал он не без облегчения. — Вот и ладненько». Гектор испытывал странный подъем. Подобного с ним не было уже давно. Пожалуй, с того самого дня, когда никому не известный спортсмен-пентатлонист Гектор Одинцов взошел на пьедестал уже состоявшимся чемпионом Союза.

Он улыбнулся, вспомнив жаркий спор, разгоревшийся вокруг предложенного им плана, и даже испытал чувство законной гордости. Вроде как победитель математической олимпиады, первым решивший каверзную задачку. Вспомнился уважительный взгляд Красавца, изумленное «ма-ала-аде-ец» Каменного и поощрительные возгласы ребят из команды.

Стараясь не шуметь, Гектор стянул сырой плащ и на цыпочках прошел в кухню. На столе лежала записка: «Котлеты на плите, пюре в холодильнике». Греть не хотелось. Он отрезал пару кусков хлеба, бросил на них по котлетине и, присев к столу, принялся жевать. Вспомнилось, как все вместе, сгрудившись в кучу, изучали схему коттеджа, разрабатывая, уже детально, план действий. Как Красавец, тыча в карту холеным пальцем, с мальчишеским блеском в глазах объяснял, на чем и как их могут подловить.

Он был доволен.

— Ну и как? Постреляли?

Гектор вздрогнул от неожиданности, едва не выронив бутерброд. Сонная Лидка прошлепала к холодильнику, достала банку с водой, налила полстакана.

— Ты чего не спишь?

— Спала. Проснулась чего-то. — Дочь тоже сделала себе бутерброд, подсела к столу. — Как постреляли, нормально?

— Ничего, — ответил Гектор. — Нормально. Между прочим, есть на ночь вредно. Врачи говорят.

Девушка махнула рукой:

— А-а. Их послушать, получается, что жизнь вообще страшно вредная штука.

Гектор внимательно посмотрел на нее. «Акселераты, — подумал он. — Всезнающие, длинные, раскрепощенные до предела. Или, как выражаются они сами, отвязанные».

— Как успехи? — поинтересовалась дочь, вгрызаясь в котлету.

— Вполне. — Гектор глотнул чая. — Ребята толковые. Соображают. — В груди начал разгораться восторженный пожар, и он остановил себя. Не дай Бог, ляпнешь чего. Осторожнее надо быть, осмотрительнее.

— Хорошо. Я за тебя рада. — Лидка потянулась. — Пойду спать. Завтра рано вставать.

— Куда это?

— Как куда? — Девушка посмотрела на Гектора с удивлением. — В техникум, конечно. Ты чего, пап? Спишь, что ли, совсем?