Зверь

— Все. Пошли, — сказал Руденко. — И так загостились, а надо еще место для засады подобрать.

В течение получаса они ползали по придорожным кустам у развилки, выбирая место для засады. Точку, с которой хорошо были бы видны номера подъезжающих машин. Напоследок договорились о месте и времени встречи в случае самых критических ситуаций. Обменялись телефонами.

Уезжали уже под утро, на первой электричке, идущей из Волоколамска. Гектор с Трубецким — в одном вагоне, Руденко — в другом…

Гектор налил себе кофе, придвинул стул к окну, присел и принялся рассматривать стройку на той стороне дороги. Он маялся. У него были поводы для волнений. Во-первых, уже половина первого, а Лидка до сих пор не удосужилась позвонить. Вообще-то она никогда не звонила из техникума, но сегодня могла бы. Он же волнуется, черт побери! Во-вторых, после того как выяснилось, что фээсбэшники «липовые», вновь вставал вопрос о наезде. Как ни крути, а человека-то Лидка сбила. Значит, вот-вот должна появиться милиция. Ну и наконец, в-третьих, от Жукута до сих пор никаких известий. Списал он номера? Нет? А может, его застукали?

Без четверти. Он все сидел, разглядывая ползающие под дождем фигурки рабочих, пил кофе и думал, думал, думал. Лидка, милиция, похищение, все сплеталось в один гигантский запутанный клубок. И если с похищением еще как-то можно было разобраться, то наезд представлял абсолютно неразрешимую проблему. Странно, но Гектор даже не злился на лжефээсбэшников, людей, сначала подаривших ему надежду, а затем отнявших ее. Мысли расползались, как тараканы, в разные стороны. Затренькал телефон на столе. Гектор резко повернулся, расплескав кофе, схватил трубку:

— Слушаю! Алло!

— Гектор? Это я, Боря, — послышался приглушенный отечественной чудо-связью застенчивый голос Жукута.

— Да, Борь. Что у тебя?

— Я все сделал, — басил штангист. — Номера у меня. Утром туда столько машин понаехало — кошмар. И все иномарки. Даже «Кадиллак» был. Прямо как в кино. Слушай, в какую историю мы влипли, а?

— В дерьмовую, — ответил Гектор. — Диктуй номера, я запишу.

— Хорошо. — Жукут послушно продиктовал номера.

— Отлично. Сейчас я позвоню Славе и Тимофею, потом одному приятелю. Возможно, он нам поможет. Встретимся в четыре на Пушкинской, у памятника. Идет? Выдержишь?

— Нормально. Сейчас покемарю пару часиков и буду как новенький.

— Давай. А хочешь, мы можем к тебе приехать.

Жукут замялся:

— Извини, но… Это, наверное, не очень удобно. Я ведь на квартире у приятеля живу. Они ж меня на этом поймали. Обещали с жильем помочь… Теперь вот и с работы, наверное, погонят. У нас организация коммерческая, долгие загулы не поощряются. — Жукут тяжело вздохнул.

— Понятно. Ты где подвизаешься-то?

— В «Динамо», инструктором по «железу».

— Ясно. Если вывернемся, может, с работой помогу. Должность преподавателя физкультуры в ПТУ устроит? Не «Динамо», конечно, но зарплату не задерживают, и график работы довольно свободный.

— Конечно, — ответил Жукут. — Вполне. Хорошая работа. Я детей люблю.

— Ты их просто не знаешь, — усмехнулся Гектор. — Ладно. Поговорим потом, когда все закончится. Значит, в четыре на «Пушке», в сквере у «России».

— Хорошо. До свидания, Гектор. Спасибо.

— Не за что пока, Борь. До встречи.

В трубке запищали короткие гудки.

Сначала Гектор позвонил Руденко. Арбалетчик бодрствовал и к телефону подошел сразу.

— Привет, — выпалил он.

Гектор назвал арбалетчику место и время встречи.

— Придешь?

— А как же. Обязательно.

Гектор набрал номер Трубецкого. Тот, судя по всему, спал, долго не подходил, а когда все-таки ответил, голос его звучал сонно и вяло.

— А-а-а, привет, — протянул он. — Жукут позвонил?

— Точно.

— Я так и думал. Номера у него?

— Да.

— Ну и отлично. — Трубецкой помолчал секунду, а затем поинтересовался с любопытством: — Ты какой-то смурной. Случилось что-нибудь?

— С чего это ты взял? Ничего не случилось. Все отлично.

— Да брось заливать-то. Я же слепой, у меня слух — как у летучей мыши. Утром ты разговаривал другим голосом. В чем дело?

Гектору не хотелось навешивать на Трубецкого свои проблемы.

— Ни в чем.

— Ты мне не доверяешь?

— С чего ты взял?

— Тогда колись давай. Пойми, голова садовая, личная жизнь осталась во вчера. Твоя, моя, всех нас. Ее теперь нет. Наши слабости — это то, на чем могут сыграть ищейки. А стоит засветиться одному — за ним тут же полетят остальные. Вопрос не в том, узнаю я о тебе что-то новое или нет. Вопрос в том, сумеем мы избежать возможной ловушки или попадемся. Умрем или останемся жить. Дошло, наконец?

— Дошло, — ответил Гектор.

— Тогда рассказывай.

— На чем поймали тебя?

— В смысле?

— Что пообещали тебе наши «фээсбэшники»? Жукуту — квартиру, а тебе?