Зверь 44

Черпак без прежнего задора выдал, что в тылу решают, как кормить пленных. Их набралось столько, что девать некуда. Они, конечно, работали на стройках и прокладках, но на их содержание уходило многовато припасов, и в тылу подумывали из умерших пленных, чтобы не пропадали, делать консервы для живых. Пусть едят друг друга, а высвободившиеся припасы лучше отправлять на фронт. Черпаку никто не поверил, но Череп и Крот рассудили, что, вообще, звучит логично. Мясо – оно и есть мясо. Вяло поспорили, какую тут лепить этикетку, чтобы сразу считывалось: в банке – пленный. Быстро затихли и поскучнели.

Фара осмотрел изгвазданную скатерть, Череп поковырял в зубах. Крот включил налобный фонарь, с которым обычно ползал по топливным резервуарам, и рассеянно заглянул в пустую банку.

«Вот сейчас и начнётся!» – сказал я себе.

Словно в ответ на мои мысли, с лестничной площадки донеслись голоса.

Мы все разом посмотрели на дверь из гостиной и замерли. Я не успел ни о чём подумать, но заметил, что Сивый почему-то выглядит напуганным.

Голоса приблизились. Входная дверь распахнулась. В прихожей послышались шаги. Кто-то там теснился, толкался. Потом и дверь в гостиную распахнулась. Она стукнулась об угловой шкаф, и стекло в ней дрогнуло. На пороге стоял Кардан. Его я ждал в последнюю очередь. То есть вообще не ждал.

Кардан сделал несколько решительных шагов и остановился возле меня. Следом к нам десантировались Кирпич, Сифон, Калибр и Малой.

Из пятнадцати похоронщиков нашей механизированной похоронной команды взвода материального обеспечения тридцать пятого мотострелкового батальона в гостиную набились одиннадцать. Леший и Сухой были бог знает где. Значит, на «Звере» – двое. Сыч и Шпала. Я как-то невпопад прикинул, что никогда раньше «Зверь» на ходу не оставался таким пустым. И мне это совершенно не понравилось. Захотелось наорать на Кардана, спросить, о чём он думал, зачем рисковал, но я сидел, как застигнутый в кустах диверсант, и молчал. Нужно было что-то сообразить, сказать, а мысли все шли набекрень. Я только гадал, как Кардан узнал, где нас искать.

«Сыч!» – осенило меня. Сыч, падла, побоялся, что у нас с Сивым дойдёт до поножовщины. Потом пронюхал, что со «Зверя» утекли не трое, а сразу шестеро, и поднял шухер. Не дотерпел до утра. Настучал Кардану, а тот не дурак, помчался нас разнимать. Но Сухому не сдал. Иначе нас навестили бы другие гости, покрепче и с автоматами.

Кардан долго смотрел на засранную скатерть, на пустые консервные банки, на наши перемазанные морды и, конечно, понял, что к чему. Поди не пойми. Как есть крысы.

Кардан не произнёс ни слова, но посмотрел на меня – почему-то именно на меня! – с таким презрением, что хоть в печь забирайся и сам себя сжигай. И как тут оправдаться? До настоящей вербовки мы не добрались. Ещё минут десять-пятнадцать, и я бы изобличил Сивого, а так ничего путного сказать не мог, вот и молчал, как контуженый.

Не дождавшись оправданий, Кардан развернулся и ушёл. И Кирпич с Сифоном, Калибром и Малым ушли.

Дрищи задержались, а я вскоре спустился из подъезда. Почувствовал, до чего вымотан. Словно всю ночь тащил телегу, доверху набитую хануриками. Руками сдавил себе живот. Понадеялся, что меня вывернет. Мне бы стало полегче. Не вывернуло. Рагу крепко засело и наружу не просилось. В итоге я поплёлся вслед за видневшимся впереди Малым. Обернувшись, увидел, что за мной плетутся остальные, такие же серые и пришибленные.

Когда мы нагнали «Зверь», на горизонте вскрылся рассвет – будто лопнул гнилостный волдырь, обнажив красную плоть на груди у подгулявшего мертвеца. Я пропустил всех вперёд, на палубу полез последний. От долгой прогулки в голове посвежело, и я для себя окончательно решил, что Сивый водил нас на вербовку.

Хотел бы просто накормить – приволок бы консервы на «Зверь» и без закидонов угостил бы команду. Еды хватило бы и на четырнадцать человек, и не беда, что порции получились бы поменьше. Судя по тому, как тяжело поднимались Крот и Череп, они спокойно обошлись бы половиной съеденного за ночь. О том и речь! Зачем устраивать тайные посиделки в пригороде? Для вербовки! Иначе и не объяснить, как Сивый вообще организовал нам стол. Едва ли сам намародёрил и наменял. Очевидно, что его снабдили жёлтые. Одна радость: снабдили напрасно, и Сивый ещё словит за растрату.

Спускаясь в жилое отделение, я задержался под люком и увидел самолёты. Летели низко, шустро. Судя по всему, «Лесники». Только не синие. Жёлтые. «Лесники» когда-то использовались для тушения лесных пожаров, а потом превратились в бомбардировщики. Где-то там, в тех местах, откуда прикатил наш «Зверь», скоро поприбавится хануриков. Давненько я не видел, чтобы бомбардировщики жёлтых забирались так глубоко за линию фронта. Обычно «Метеоры» успевали их перехватить. Что-то явно назревало. Теперь это было понятно и без предсказаний Лешего.

* * *