Зверь

Через час, помирившись, муж повел Филис в ресто­ран, и там они весело провели последний перед его отъ­ездом вечер. Она, довольная тем, что они помирились, думала о двадцати пяти тысячах долларов, о кото­рых муж ничего не знал. В сущности, из всей этой исто­рии она одна выпуталась с большой выгодой для себя.

На другой день муж отбыл. С тех пор как он в тече­ние трех лет регулярно плавал между Нью-Йорком и Гавром, секретов на теплоходе для него не было. Он прекрасно знал расположение кают первого класса и класса «люкс», лабиринты лестниц и коридоров, при­вычки пассажиров, распорядок на теплоходе,— короче, знал во всех подробностях напряженную жизнь этого плавучего города. Ему нетрудно было выяснить, какие каюты занимали чета Вотье и Джон Белл. Зная все это, он с самого начала путешествия пытался выкрасть ка­кую-нибудь личную вещь у Соланж Вотье, новой любов­ницы Джона Белла, на которую он собирался свалить вину за задуманное им преступление.

Месть обманутого супруга планировалась с желез­ной логикой: сначала он убьет Джона Белла. Это гаран­тирует ему, что Филис никогда больше не увидит свое­го любовника. Лаконичной телеграммой он сам сообщит ей о смерти Джона Белла,— это будет для нее сюрпри­зом и одновременно предупреждением: в следующий раз она подумает, прежде чем завести нового дружка. Рас­считывая на безнаказанность, он собирался устроить дело таким образом, чтобы бросить подозрения на фран­цуженку— любовницу молодого американца. В конце концов никому не покажется странным, что Джон был убит замужней женщиной, пытавшейся спасти свою честь. Смерть сына сенатора наделает много шума. Убийцу на основании неопровержимых улик будет су­дить французский суд присяжных, и почти неизбежно она будет наказана. Он же будет продолжать спокойно жить с прекрасной Филис.

Вычислив Соланж Вотье, он заметил, что молодая женщина постоянно носила зеленый шелковый шарф. Столкнувшись с ней два-три раза, он также обратил внимание на очень характерный запах духов — этими духами должен был пахнуть и шарф. Следовало украсть этот шарф, чтобы оставить его потом на месте преступ­ления, когда все будет кончено. Таким образом, отно­сительно личности убийцы у следствия не будет ника­ких сомнений.

Надо признать, что все это было неплохо задумано. Но вот осуществить свой план ему удалось только напо­ловину. Если само преступление совершилось в точно­сти так, как было рассчитано, то остальному помешало неожиданное вторжение Вотье — он был первым и един­ственным, разрушившим эти построения изворотливого ума. В каюте, где произошло убийство, Жак обнаружил пахнувший знакомыми духами шарф жены. Остальное известно.

Велико было удивление Филис, когда утром шестого мая она узнала из газет о преступлении, совершенном на теплоходе «Грасс». Она узнала также, что уже за­держанный убийца — вовсе не ее муж, а муж соперни­цы. Она плохо понимала случившееся еще и потому, что накануне, в пять часов, на ее имя пришла лаконичная телеграмма, подписанная «Анри» — так звали ее му­жа,— в которой сообщалось: «Разделяю ваше горе».

Сначала Филис испытала нервное потрясение. Но практичная безнравственная женщина быстро оправи­лась. В конце концов двадцать пять тысяч долларов бы­ли у нее в кармане. Лишь бы ее дурак муж не был сильно замешан в деле. Это было бы ни к чему, потому что при расследовании полиция могла установить, что по одному из последних подписанных в Нью-Йорке Джоном Беллом чеков были выданы деньги женщине, носившей имя убийцы. Филис опасалась последствий. Вышедшие на другой день газеты хотя и удивили ее, но одновременно и успокоили. Она рассчитывала выяс­нить все, когда муж вернется в Нью-Йорк.

Теперь мы немного знаем Филис Брук, Нам остается только установить личность ее мужа и одновременно убийцы Джона Белла. Работа эта не потребует сверхъ­естественных усилий благодаря фактам, которые мы собрали. Но позволю себе прежде обратить внимание суда на то, что дальнейшее присутствие у барьера ма­дам Вотье не кажется мне больше необходимым.

—     Можете быть свободны, мадам, — тотчас обра­тился к ней председатель.

Когда молодая женщина удалилась, Виктор Дельо продолжил:

—     Чтобы быстро установить эту личность, мне пред­ставляется необходимым снова пригласить к барьеру первых свидетелей, дававших показания на этом процес­се. Я имею в виду свидетелей исключительно объектив­ных, не связанных с подсудимым узами дружбы или родства и ограничивавшихся в своих показаниях только фактами. Если мне не изменяет память, это были после­довательно стюард Тераль, комиссар Бертен, капитан Шардо, доктор Ланглуа и профессор Дельмо. Если суд не возражает, я предлагаю, чтобы каждый из назван­ных свидетелей снова подошел к барьеру и ответил на вопросы, которые я должен им задать.

—    Суд не возражает,— ответил председатель Легри.

—      Благодарю. Думаю, что следует снова вызвать свидетелей в том порядке, в котором они давали пока­зания. Первым, насколько я помню, был стюард Тераль.