Зверь

– Ничего не могу поделать, ты действительно милашка. А по поводу статей – ты подпортила жизнь не только Зверю. Каждый пятый интересуется агрессией наших игроков, – усмехнулся он и пошел по коридору на выход. – Ты пришла поздно, все разошлись уже. А Даррелла нет. Корчится в неотложке с переломанной ключицей и вывихнутым плечом… бедолага. Но ему не стоило будить зверя, согласна? – спросил он, делая акцент на предпоследнем слове. Он совершенно точно все знал. Неужели наша с Максом связь для всех очевидна? Но Майк ведь не понял.

– Эй! Ты же шутишь? – решила удостовериться я.

– Нет, Милашка Митчелл, – заржал идиот.

Да к черту Басса!

Схватившись за ручку, я подождала несколько секунд, а затем вошла в раздевалку.

Здесь было слишком тихо и пусто. Я уж было подумала, что Сойер сказал правду, но услышала тихие шаги. Из-за угла показался Макс в одних спортивных штанах, низко сидящих на его бедрах, он подошел к своему месту и сел на лавку, опуская рядом с собой скрученный эластичный бинт и банку с чем-то похожим на мазь.

Осознав, что я вошла в мужскую раздевалку и таращусь на полуголого Пауэлла, я пискнула и закрыла глаза. Одно дело входить сюда, когда мне нужно взять интервью у хоккеистов с пропуском журналистки, другое дело входить в остальное время, к тому же помимо Макса здесь мог быть кто-нибудь еще.

– Все, что ты могла увидеть, ты уже увидела и даже почувствовала в себе, нет смысла закрывать глаза.

Я нерешительно открыла один глаз, а затем и второй. Макс не смотрел на меня, он разматывал бинт.

– Где тренер? Он говорил, что направится в раздевалку, – помедлив, спросила я.

– Он уже ушел.

Мой взгляд невольно убежал вниз, охватывая вниманием его широкую мускулистую грудь и кубики пресса. Знаете, как бывает, когда ты садишься и твой живот вдруг складывается гармошкой? Это было про меня, но не про Пауэлла. Живот его был твердым, а кубики пресса заставляли мою грудь тоскливо сворачиваться от восхищения.

Тишина между нами стала почти неловкой.

– Позвать медицинского работника? – спросила я, кивая на бинт.

Макс криво усмехнулся и взглянул на меня исподлобья:

– Думаешь, я не в состоянии сам позвать его?

Я сморщила нос от его колючего ответа и подошла ближе, хватая с лавки банку с мазью. Затем встала перед Максом между его широко расставленных ног и спросила:

– Где болит?

Он вскинул голову, и это, пожалуй, тот единственный случай, когда я могла насладиться такой мелочью, как превосходство в росте. Ладно, стоило ему встать, я потеряла бы это превосходство так же быстро, как и обрела.

– Шея и плечо слева.

Я кивнула и, открутив крышку банки, принялась наносить белую мазь на его кожу. Волосы Макса все еще были мокрыми после душа, мне так чертовски сильно хотелось коснуться их, пропустить сквозь пальцы, наблюдая, как капельки воды будут сбегать по моей коже, но я сдержалась.

Из-за мази в воздухе разносился запах трав.

Я водила по краешку его шеи и плечу, чувствуя расслабленные огромные мышцы Пауэлла под горячей кожей, которая от моих прикосновений, казалось, становилась еще горячее. Его глаза были устремлены на мое лицо. Он следил за мной так внимательно, как следят за кем-то, от кого ожидают подвоха. Другой вариант – он мог просто разглядывать мое лицо, раз уж мы оказались в такой близости друг к другу, но эта мысль была абсурдна. Я не привлекала его настолько, чтобы любоваться мной. Моей задницей, грудью, другими сокровенными частями моего тела – возможно, но не лицом.

Мне не хотелось отстраняться от него, но и приклеить руки к его мощным плечам я не могла, поэтому поскорее потянулась за эластичным бинтом.

Близость его тела, прямой взгляд голубых глаз и тихое, но тяжелое дыхание Макса зажигали в моей голове развратные мысли, которые я стоически прятала в самые дальние шкафчики своего сознания.

– Дай угадаю, ты об этом никому не сказал?

Макс громко фыркнул:

– Тебе не требуется вправлять мне плечо, просто зацепи крючки за моей спиной, это не так уж сложно.

А я уже и забыла, каким грубым придурком он может быть.

Я промолчала, поджав губы, хотя очень хотелось ответить ему такой же грубостью. Обернула его плечо эластичным бинтом, зафиксировала крючки и, даже не взглянув на него, хотела уйти, но почувствовала его руки на ногах. Макс провел теплыми ладонями от подколенных чашечек до моих ягодиц и легко сжал их.

– Эй, посмотри на меня, – попросил он, пытаясь поймать мой взгляд. – Прости. Я зол из-за Даррелла.

Я проигнорировала его слова и ответила:

– Для человека, который с такой ответственностью относится к хоккею, ты ведешь себя как самый настоящий дурила.

Я имела в виду его нежелание обращаться к врачу.

– И что бы это могло значить?

– Ты большой, тяжелый и бестолковый человек, – сузив глаза, пояснила я. – Ладно, я пришла сюда не за этим. Я знаю, что Майк сломал ключицу и вывихнул плечо. Ты постарался?

Зверь помрачнел и отвел взгляд.

– Он очень неаккуратно играет. Когда ты тыкаешь своего противника ребром клюшки, будь готов к ответке, – буркнул Пауэлл.