Зверь

— Я много кого поимел, — донесся скучающий голос Ви. — И не помню девяносто пять процентов. Поэтому расскажи, что узнал… и не о сексе. Моем или чьем бы то ни было.

Эссейл не удивился попытке сменить тему.

— Аристократия скоро свяжется с Королем. Они попросят его присутствия на закрытом праздновании девятисотлетия ее хеллрена… весьма редкое событие даже в хороших семействах.

— Они снова задумали стрелять в моего Короля?

— Возможно. Инстинкты подсказывают, что они плетут козни. — Эссейл покачал головой, хотя Брат не мог видеть его. — Я просто не знаю, кто за этим стоит. Нааша более озабочена своими горизонтальными достижениями, нежели умственными. Она не способна выработать стратегию любого рода… предательского характера, или банальный план Последней трапезы. Поэтому я уверен, что ее кто-то направляет. Но, повторюсь, я не знаю, кто… пока не знаю.

— Когда вы встречаетесь в следующий раз?

— Вечером она устраивает ужин, и я с кузенами буду присутствовать. Постараюсь разузнать больше к тому времени.

— Отлично. Хорошая работа.

— Я еще ничего не добился.

— Неправда. Сколько раз она кончила?

— После седьмого я сбился со счету.

Из трубки донесся очередной смешок.

— Уважаю. И не отмахивайся от извращений, маленький нетерпимый ублюдок. Не угадаешь, когда сам втянешься. Позвони завтра.

— Продолжим в таком духе, и я буду общаться с тобой чаще, чем с собственной матушкой.

— Она мертва?

— Да.

— Подфартило.

***

После собрания с Рофом и Братством, Рейдж вернулся в их с Мэри комнату, и, открыв дверь, он надеялся обнаружить ее спящей…

— Привет.

Так, ладно. Мэри уж точно не спала. Она сидела на их постели, прислонившись спиной к изголовью, подтянув колени к груди, и скрестив поверх них руки.

Будто ждала его.

— О, привет. — Он закрыл дверь за собой. — Я думал, ты уже спишь.

Она просто покачала головой. И всё смотрела на него.

Повисло неловкое молчание, и Рейдж вспомнил ночь, которая была, казалось, вечность назад… когда он вошел в эту комнату после того, как сбросил пар с человеческой женщиной. Мэри жила с ним, и было ужасно возвращаться к ней после секса… черт, это убивало его — что она видела его после другой женщины. Но в то время Мэри так сильно заводила его, молниеносно, что проклятье грозилось вырваться на свободу в ее присутствии, а он до ужаса боялся причинить ей боль. Боялся показать ей вторую свою сущность. Был убежден, что его ущербность всплывет наружу и все испортит.

Поэтому ему пришлось вернуться сюда и посмотреть ей в лицо, зная, что он делал с другой.

А потом он узнал, что она умирает. Это было худшее воспоминание во всей его жизни.

Забавно, ощущения казались похожими. Нежеланная аналогия, которой он не мог избежать.

— Я говорила с Бэт, — сказала Мэри мрачно. — Она рассказала, что ты оставался с Рофом-младшим, когда она поранила руку.

Рейдж закрыл глаза, проглотив проклятье. Особенно когда повисла длинная пауза, будто она давала ему возможность объясниться.

— Ты хочешь рассказать мне, почему держа Рофа-младшего на руках, ты так расчувствовался?

Ее голос был ровным. Под контролем. Нежным.

Поэтому его правда казалась особенно жестокой и несправедливой. Но Мэри не позволит ему соскочить с крючка, сменить тему, уйти от разговора. Его Мэри была другой, когда дело казалось подобных вещей.

— Рейдж? Что там произошло?

Рейдж сделал глубокий вдох. Он хотел подойти к ней, но для этого придется обойти кровать… гул и жжение в голове требовали физических усилий, иначе он закричит. Или зарядит кулаком в стену…

Он просто должен подобрать слова так, чтобы не казалось, что он винит ее. Или что он глубоко несчастен. Или…

— Рейдж?

— Дай мне минутку?

— Ты уже двадцать ходишь по комнате.

Он застыл. Посмотрел на свою супругу.

Мэри сменила позу, и сейчас сидела, свесив ноги с высокого матраса. Она казалась крошечной на фоне огромной кровати, но матрас размером с футбольное поле был необходим: Рейдж был настолько крупным, что не мог вытянуться в полный рост на чем-то меньшем.

Дерьмо. Он снова отвлекся…

— Это из-за того, что ты… — Мэри уставилась на свои ноги. Снова подняла взгляд на него. — Рейдж, это из-за того, что ты хочешь своего собственного ребенка?

Он открыл рот. Закрыл.

Стоял столбом, а сердце в груди стучало как сумасшедшее.

— Все нормально, — прошептала Мэри. — У твоих братьев есть семьи… и, наблюдая за близкими, в голову закрадываются разные мысли. Это пробуждает… желания… неосознанные…

— Я люблю тебя.

— Но это не значит, что ты не разочарован.

Прислонившись спиной к стене, он скользнул вниз, усаживая задницу на пол. Потом свесил голову, потому что не мог смотреть на Мэри.

— О, Боже, Мэри, я не хочу это чувствовать. — Когда голос сорвался, он прокашлялся. — В смысле… я мог попытаться и солгать, но…

— Ты давно это испытываешь, верно? Поэтому между нами произошел разлад.

Он пожал плечами, сдаваясь.

— Я бы сказал что-нибудь, но я не знал, в чем проблема. Пока не остался в кухне один с Рофом-младшим. Оно взялось из ниоткуда. Рухнуло на меня, словно тонна кирпичей… я не хочу чувствовать это.

— Это вполне естественно…

Он впечатал кулак в пол достаточно сильно, чтобы треснула древесина.