Зверь из Бездны

Знаю, звучит бредово. Но… как бы помягче… не плотских утех ради мы с ненаглядной уединились в апартаментах-люкс. Нас привела сюда банальная жажда зрелища. Которое, в отличие от нашего мотива, банальным уж никак не назовешь – далеко не каждый день мы взрываем звезды. Да, даже при нашем беспокойном образе жизни. И упускать уникальную возможность мы не собирались. Плюс лишь у нас двоих она была в принципе: Артур остался на Элве, кэп перебрался на экипажную палубу, поближе к системам управления и материнскому ядру, а Мак торчал в специально для него выращенной капсуле у стартового отсека, контролируя и страхуя Элисон. Та, как не трудно догадаться, уже заняла место в кабине катера Таюки, но доступа к управлению и тем более корабельной сети не имела – Зевс, что называется, бдел. Отсюда и вынужденное решение лишить Гленна зрелища – тот должен был по команде вручную запустить процедуру отстыковки, каковую теперь, после значительной модернизации комплекса (снова спасибо полифункциональности рейдера!), правильнее было бы назвать катапультированием. Проще говоря, катер пинком вышибет в пространство, и только затем Элисон получит возможность взять управление на себя. Да, у нас повышенная мнительность. Зато до сих пор живы и относительно здоровы. Относительно, потому что за психику не поручусь, ага.

Собственно, только мы с Астрид и остались не у дел, а потому ничто не помешало нам занять самое козырное место. И, надо сказать, я угадал: вид с сексодрома открывался просто шикарнейший! Помнится, подобным образом мы уже наблюдали за «переживавшей» этап перерождения Элвой, но та картина по масштабности не шла ни в какое сравнение с нынешним представлением. И это несмотря на то, что от собственно звезды мы находились очень далеко. За прошедшие с «военного совета» пять суток у меня выдалось на редкость много свободного времени, и я от нечего делать хорошенько перелопатил архив по Бетельгейзе, заодно убедившись, что почти все сведения, содержавшиеся в нем, были в той или иной степени ошибочными. А еще обзавелся забавным побочным эффектом – поскольку сравнивать было не с чем, в подкорке прописались категории, которыми оперировали авторы источников, в большинстве своем земляне из времен, предшествовавших Исходу. Собственно, теперь, глядя на огромный плазменный шар, я с замиранием сердца думал, что крона звезды, впечатлявшая даже с такого расстояния, распространялась на добрых три астрономических единицы. В диаметре, естественно. То бишь, если использовать аналогию с Солнечной системой, все, что внутри орбиты Марса – звезда. Грубо приблизительно. Пусть вещество и не такое плотное, как в центре, но все равно для материальных тел непроходимое – пожалуй, я бы даже на рейдере Архонтов побоялся туда сунуться. Сгоришь к чертовой матери, и все. Да и в непосредственной близости далеко не сахар – протуберанцы, пятна, энерговыбросы, пылевые столбы… пульсации, опять же. То есть все равно стремно. Поэтому сейчас мы дрейфовали над (или под?) плоскостью эклиптики в двух десятках а.е. от светила – чисто на всякий случай. Впрочем, как и предыдущие тридцать с небольшим часов. С тех самых пор, как совершили гиперпереход малой дальности из перевалочной системы, подобранной капитаном из каких-то своих соображений. Я примерно представлял, какими критериями тот руководствовался, но дело в том, что им соответствовало еще с десяток вариантов. Такое ощущение, что доблестный кэп воспользовался знаменитым методом трех «П»: пол – палец – потолок. В принципе, без разницы. Про ту систему и рассказывать нечего – в гелиосферу мы не совались, продрейфовали в пространстве около двух суток, восстанавливая энергозапас, и рванули дальше.