Зверь из Бездны

Нет, не похоже. Именно к такому выводу пришел я в результате довольно длительных раздумий. Вернее, сходство очевидно, но лишь принципиальное, обусловленное общими исходными данными – классом звезды и происходящими в ее недрах процессами. А вот в мелких деталях… и мерцание не такое, и эффект «горелки» скорее на паяльную лампу смахивал, если данная аналогия в нашем случае уместна. Резюмируя – отсутствовал эффект узнавания. Я обычно в спорной ситуации на подсознание полагался. Так вот, оно молчало. И интуиция тоже. То есть совсем. Я даже сомнениями не терзался – она, не она? Ну и отсюда закономерный вывод – есть первый промах. Зато осталось всего два варианта, а это вообще идеальный расклад: вероятность пятьдесят на пятьдесят. Оставалось лишь выяснить, насколько я везуч.

Посему, вернувшись на исходный уровень восприятия с панорамой рукава Ориона, я немного поразмыслил, прикидывая шансы (те самые, которые ровно пополам, ага)… и мысленно потянул к себе фиолетовое пятно.

Что можно сказать по результату? Приятно бывает хотя бы иногда убедиться в собственной правоте. И столь же приятно потом об этом вспоминать. Вот как я сейчас. Впрочем, хватит друзей, соратников и совсем не соратников мучить ожиданием.

– С чего начать, Михаил Владиславович?

– С начала! – рявкнул кэп. – Иди-ка ты, Денис, к… Станиславскому! Нашел время для театральных эффектов!

– Кэп прав, Дэнни-бой.

Н-да, и Мак туда же…

– В общем, смотрите… – Я мысленно активировал голопроектор и воспроизвел локальный кусок политической карты Колониального союза с прилегающими территориями, в глубине которого неподалеку от закрытого сектора выделил фиолетовым звездную систему. – Ни за что бы не подумал, что Химера может обитать так близко…

– Хм… Денис, поправь меня, если я ошибаюсь: это же Бетельгейзе?

– Вы совершенно правы, капитан. Звезда, которая удивляла земных астрономов еще до визита Бродяг и Исхода – изменением яркости без видимых причин. А если учесть расстояние от нее до Солнца… получается, что эффекты имели место еще до появления Химеры. Просто на Земле их наблюдали с соответствующим лагом по времени.

Не удержавшись, я сформировал в активной зоне голопроектора стандартный дисплей, вывел на него окошко браузера и запустил в режиме прокрутки довольно обширный архив, который мне по доброте душевной подогнал Зевс. Сайты, сканы газетных статей, новостные ролики, статьи из специализированных научных журналов, интервью ученых-астрономов… и прочее в том же духе. Зачем? Да исключительно для пущего эффекта. Ну и фон чтобы был, пока я озвучивал основные моменты:

– Система Бетельгейзе в настоящее время необитаема ввиду ее нестабильности, да и мало радости жить вблизи красного гиганта, по всем признакам поглотившего звезду-спутник, вследствие чего гравитационные векторы в плоскости эклиптики запросто могут «гулять»…

– Это проверенные сведения, Денис? Или, как у тебя водится, слухи?

– Второе, капитан. Но вы дослушайте, а потом уже критикуйте.

– Ну давай, удиви нас.

– В общем, во времена Исхода соваться туда дураков не нашлось, потом Колониальному союзу и Корпорациям было не до науки, а сейчас и вовсе никого не заставишь переться за тридевять земель, да еще и в окрестности запретного сектора. Возможно, Старая Земля и предпринимала какие-то попытки изучения, но у нас по очевидным причинам доступа к их результатам нет. Поэтому приходится полагаться на сведения, полученные из менее достоверных источников.

– Например, от Охотников? – съехидничал Артур.

– В том числе, – невозмутимо кивнул я. – На чем я остановился?.. Бетельгейзе – очень примечательная звезда. В окрестностях Старой Земли – это сфера радиусом около тысячи световых лет – объект уникальный. Естественно, за ним уже давно велись наблюдения. Первые упоминания можно отыскать в китайских и греческих источниках, соответственно, в первом веке до нашей эры и во втором веке ее же. Где-то в этом промежутке она из желтой звезды превратилась в красного гиганта. По факту – около шестого-пятого века до нашей эры, с учетом расстояния в шестьсот пятьдесят световых лет. Приблизительно, естественно. Примерно с тех времен существует вероятность превращения Бетельгейзе в сверхновую второго типа с переходом в нейтронную звезду. Это раз. И два – в начале двадцать первого века, а конкретно в две тысячи девятнадцатом и две тысячи двадцатом годах она очень сильно и быстро уменьшила яркость, после чего вернулась к исходному состоянию. Дальше эти явления повторялись с завидной периодичностью, хоть и с довольно большим разбросом по времени и по изменению видимой светимости.

– Не думаешь же ты, Денис, что это из-за Химеры?

– Нет, капитан. Если верить Охотникам, она появилась в нашей галактике века на четыре позже. Но, скажем так, в гости зашла очень удачно.

– Пожалуй, теперь я вижу корень проблемы, – невесело усмехнулся кэп. – Совместить Бетельгейзе и Элву в одной точке пространства-времени – это… я бы сказал, неразрешимая задача. А что за Оружие, кстати?

– Гравитационный ускоритель, отдаленный аналог пушки Гаусса, но планетарного масштаба.