Зверь-из-Ущелья. Книга 2

Лорд Брейгар продолжил изучать меня глазами. В этом взгляде не было мужского интереса, скорее, так рассматривают драгоценный камень, проверяя его подлинность.

– Неужели тебе нечего терять, жрица? Я подозревал, что ты не захочешь предавать свой народ, но… – он выдержал многозначительную паузу: – но что скажет твоё сердце, если на кону окажется жизнь близкого тебе человека. Того, кого ты любишь по-настоящему? Например, жизнь Реннейра.

Я будто под лёд провалилась одним махом – так стало холодно.

Конечно, он знал, куда надо давить. Как и тот мерзкий человек, который меня похитил. Неужели моя любовь проклята, и я рано или поздно погублю Ренна? А этот лорд Брейгар, помешанный только на власти, не настолько любящий отец, чтобы дорожить жизнью своего старшего сына. После всего, что я узнала о лорде, почти не сомневалась – он способен на всё.

– Вы не убьёте Ренна. Он вам нужен, он – ребёнок из пророчества, чьего появления ждали много веков.

Я старалась, чтобы голос не дрожал. Пока единственное, что я могу – это не терять храбрости и достоинства.

– Всех можно заменить.

– Каким образом вы хотите это сделать?..

Я не успела договорить, как раздался стук, и в комнату просунулась всклокоченная голова:

– Мой лорд, там… там…

Гневно сверкнув глазами, лорд Брейгар поднялся и шагнул к выходу, бросив на прощание:

– Мы ещё вернёмся к нашему разговору. А пока реши, будешь ли ты покладистой, чтобы все остались в выигрыше, или продолжишь упрямиться и подведёшь к гибели и себя, и его.

Глава 39.

Исчезновение Моны уничтожило остатки самообладания. Она говорила, что Дар завязан на эмоциях – порой самые разрушительные оказывались сильнее созидательных. Не помню, как получилось, как смог это сделать, но я уже на пределе, на само тонкой грани открыл портал в замок. Ярость была столь сильна, что я уже не сомневался, что смогу это сделать. Сначала убью отца, а потом расправлюсь с предателем. Ведь кто-то же сумел меня выследить и узнать, что я скрываю Каменную жрицу.

Я в деталях представлял себе его излюбленное место – рабочий кабинет. Здесь всегда пахло бумагой, кожаными обложками книг и сургучом. А ещё немного дорогим южным вином и присущим только этому человеку запахом – вдохнув его я, как зверь, понял, что лорд ещё недавно был здесь.

Скрипнула дверь, и на пороге появилась молоденькая служанка с подносом в руках. Это случилось так неожиданно, что я не успел ничего предпринять – стоял перед ней с перекошенным от злобы лицом, измазанный сажей, сжимая в руке меч. 

Бронзовый поднос с кувшином грянул об пол, подняв невыносимый шум. Служанка завизжала и, подхватив юбки, бросилась за дверь.

В следующее мгновение в кабинет влетела стража.

Они набросились на меня, как свора голодных псов. Не помню, кажется, кого-то успел убить… Они отхлынули испуганно, волной, а потом кинулись с новой силой, с яростью, подстёгивая себя криками. Мебель мешала развернуться, они загоняли меня в угол. Удары сыпались один за другим, я почти ничего не видел и не чувствовал из-за ослепляющей ярости. Их было больше. Намного больше. И ни одного человека, готового прийти на помощь.

А потом мне заломили руки, кто-то приставил к горлу острое лезвие.

Тогда я увидел отца. Он смотрел с холодным презрением и ненавистью, как на пса, что посмел укусить хозяина.

– В темницу его, – процедил сквозь зубы и, взмахнув полой плаща, зашагал прочь.

Конечно, он ждал моего возвращения. И, конечно, давно догадался, что я его предаю.

В подземелье было холодно, но трясло не поэтому – я раз за разом представлял, что случилось с хрупкой беззащитной Рамоной, и нутро выворачивало от боли. В груди бесновался этот проклятый Дар, который оказался совершенно бесполезен в самые важные моменты. Хотелось выть в голос, и я безуспешно колотился о железную решётку, пока не лишился последних сил.

Отец может сотворить всё, что угодно, раз не погнушался уничтожить женщину, что родила ему сына.

В конце коридора послышались шаги, которые я узнал бы даже в толпе.

Поднялся на подгибающихся ногах. Больше никогда, никогда не встану перед ним на колени.

Тёмная фигура лорда застыла у решётки. Сложив руки на груди, он наблюдал за мной и молчал. Мы сверлили друг друга взглядами, как два злейших врага. Тишина повисла между нами, будто лезвие занесённого топора, и я вдруг увидел себя на площади, и то, как этот топор опускается на мою шею.

– Ну, здравствуй, Реннейр, – процедил он наконец.

Я не удостоил его и словом, хотя он, несомненно, ждал приветствия и слов раскаяния. Привык, что все лижут его царственные пятки. Ничего не дождавшись, отец грянул кулаком о решётку.

– Ты – неблагодарный выродок! – зашипел гневно. – Таким, как ты, место в канаве, а я дал тебе всё. Всё! Я предлагал тебе имя, земли, власть. Тебе следовало лишь исполнить свой долг, но что ты сделал, Ренн? Ты предал меня. Чёрная кровь искателей всё-таки взяла своё, и ты не смог противиться Зову.

– Зов? - я криво улыбнулся. – Зов здесь не причём, – ответил так спокойно, как только мог. Не хотелось доставлять ему удовольствие, демонстрируя своё горе и злость.