Зверь лютый. Книга 22. Стриптиз

Множество короткозамкнутых генераторов. Генераторов ненависти. Когда крик ярости влетает в близкие уши и немедленно возвращается ещё большим воплем, оскал на лице - ещё большей гримасой озверения соседа, злоба - ещё большим бешенством.

"Все - как один". "Мы - одно целое!".

И это - радует. "Одно". Целое. Мясо. Без головы.

В один момент, с секундной задержкой после того, как хан бросил своего коня через ручей, орда разом закричала всем множеством своих, человеческих и конских глоток, затопала тысячами своих копыт и кинулась вперёд.

"Два дня мы были в перестрелке.

Что толку в этакой безделке?

Мы ждали третий день"

Дождались.

Время - пришло.

Время массового боя, время всеобщего безумия, время смерти.

Волна кипчаков перехлестнула ручей, ледяное крошево полетело во все стороны, вода фонтанами плеснула на берега и, запруженная тысячами конских крупов, начала подниматься. Дальше был ледяной склон и засека, тоже промёрзшая, скованная хрустящим, обламывающимся, режущим кожу льдом.

Атака остановилась, но Вечкенза, приплясывающий на площадке около стоящего вертикального бревна с голой, контрастно белой, среди тёмных стволов деревьев и мордовских воинов, женщиной, выдвинувшийся на передний край, почти нависающий над остриём кипчакской атаки, над ханом и его нукерами, вдруг ухватил женщину за сосок, поднял повыше, чтобы хану было лучше видно и... полоснул ножом. Отхватив нижнюю треть.

Там сразу потекла кровь, густо заливая почти чёрным её снежно-белое тело, но инязор не обращал на это внимания. Он наклонился к хану и стал приплясывать, трясти перед ним куском окровавленного мяса в руке, подобно тому, как дразнят цепного пса.

Вот оно рядом, метров шесть, почти лицо в лицо, чуть дальше вытянутой руки...

Башкорд снова заревел. И полез вверх, втыкая нож в ледяной склон и подтягиваясь на нём. Дробя и выковыривая куски льда.

"Посмеет ли кто-нибудь не последовать за мной?" - про Тамерлана я уже...

Нукеры последовали за своим господином, орда - за нукерами. Вся огромная сила "желтого народа", собравшаяся здесь, столпившаяся в плотную, чуть шевелящуюся, неразделимую массу в 8-10 рядов коней и людей на узком пространстве "перемычки песочных часов", густой волной, подобно муравьям на падаль, только - вереща значительно сильнее, полезла вверх, на склон, на засеку.

В орде Башкорда было слишком мало взрослых, опытных воинов. И слишком много... летописи используют термин - "молодшие".

Бой оказался "мероприятием для детей и юношества". Понятно, что мальчишка 12-13 лет не может натянуть лук погибшего семь лет назад под Киевом отца - сил не хватает. И он лезет в первую линию. Эти пацаны не знают страха, не имеют опыта. Зато они очень подвержены общим, стадным инстинктам.

"Как все - так и мы". Все полезли - и мы полезли. Кто не лезет - тот москаль. В смысле - трус.

"На миру - и смерть красна" - русская народная...

То, что для сохранения себя, самости, иначести, просто - разума, в толпе - нужна храбрость, сила духа... Это уже мудрость. До неё не все доживают.

Штатная тактика степняков - прикрыть атакующих стрелками, парализовать обороняющихся градом стрел - не была организована: командующий лез на ледяную стену, и не организовывалась сама - у стрелков не было опыта, навыка - чуть отойти, бить из-за спин атакующих копейщиков и мечников. Они лезли все вместе. Кашей.

Кипчаки - не регулярная армия - строя не держат. Но и мордва - тоже толпа племенного ополчения. Две вопящих от страха и ненависти людских массы столкнулись на этом склоне. От уреза воды до верха засеки - метров 6-7. Всё в лицо. Плюнуть можно. Превосходство степных луков на такой дистанции - несущественно. Рубить вниз топором - не менее эффективно, чем саблей. Копьями хорошо тыкать и вверх и вниз.

Военное превосходство степняков в этих условиях - отсутствовало. Кипчаки лезли вверх, застревая между сучьями, тыкая вверх, в высовывающиеся из-за края засеки лица защитников, пиками, копьями, саблями. А мордва лупила вниз топорами, сбивала степняков копьями, метала в поднятые вверх лица атакующих дротики... Свалившиеся с откоса падали на бережок, в ледяную воду, под ноги непрерывно толкущихся коней... "Завязшие" в ручье конные стрелки с десятка метров били в высовывавшихся мордвинцев, а те лупили своими слабенькими, но действенными на такой дистанции, лесными луками, в сплошную массу степняков внизу.

Башкорд рычал и лез. Его телохранители закрывали хана собой, принимали на себя предназначавшиеся ему удары. Их осталось совсем мало, когда хан добрался до столба со своей женой. В последний момент Самород сумел сдёрнуть Вечкензу с площадки - тот вопил и рвался вступить с ханом в поединок. Башкорд обрубил верёвку, которой была за кисти рук привязана женщина, она рухнула ему на грудь. И они оба упали.