Зверь лютый. Книга 22. Стриптиз

Софья напрочь не желала примириться со своим статусом. Нормальный путь - "честно выслужиться" - она отметала. Дорогу "через постель" я ей закрыл. Она химичила и комбинировала, хитрила, интриговала и пыталась найти свой "путь наверх", свой "персональный золотой лифт".

"Один - в поле не воин" - не только военная мудрость.

Софья попыталась построить свою команду в женской части населения.

Я уже говорил, что мужская и женская половины стай хомнутых сапиенсом имеют довольно раздельные иерархии.

Гапа, как это свойственно добрым, здоровым, уверенным в себе женщинам, сперва была в восторге от Софочки. Потом, почуяв, что та "тянет одеяло на себя" - обиделась. Дальше... обычная эскалация конфликта. В женской среде. С кучей недомолвок, непоняток.

-- А вот она сказала, а вот мне передали...

-- Кор-р-р-роче!

-- Что ты на меня кричишь?! Мне и так...

И в слёзы.

-- Стоп. Кафтан надень.

-- С... с чего это?

-- Ты - старший советник. Голова приказа. Изволь решать дела своего приказа самостоятельно.

-- Но... она ж... и как я буду выглядеть?

-- В чьих глазах? - Плевать. Главное - как ты выглядишь в моих. Сейчас - слабенькой и глупенькой. Пожалеть и в сундук убрать. До лучших времён.

-- Меня?! В сундук?! Из-за этой стервы?! Ну уж нет!

Софочка оказалась в штопальщицах. Ни общее образование, ни технологические знания, ни безусловные организаторские таланты, как оказалось, значения не имеют. Не умеешь работать в команде - будешь в одиночку заплатки пришивать. Иголка с ниткой, куча драных портов да рубах. Вкалывай. В смысле - втыкай и продёргивай. Рабочий день - 14-16 часов, исправление допущенного брака - в свободное от основной работы время.

-- А я не хочу!

-- А знаешь - на кирпичах опять бабы нужны. Прежние сдохли.

Немалая часть насельников жила в казармах, приход каждой новой толпы переселенцев сопровождался полным раздеванием... Ворохи грязного драного тряпья подымались иной раз до потолка штопальной мастерской.

Софья снова пыталась построить себе команду. Но "штопальщицы" - бабы простые, "куртуазного" обращения не понимают, "альфы с бетами" у них уже есть, роли строго расписаны. Софочку малость побили, подставили, снова побили. Обучили некоторым аспектам однополой любви.

Как там, у улемов? - "Полизать - не харам"?

Для Софочки это было потрясением.

Ей! Потомственной боярыне! Княгине Суздальской! Приходится какую-то старую драную курву подлого сословия, сбежавшую из Владимира от казни кнутом за непотребное поведение, ублажать! После изнурительного трудового дня - пол-ночи изображать восторг страсти и удовольствие наслаждения.

Конечно, можно пойти к Гапе пожаловаться. Попросить перевести в другое место, защитить... Но - "и как я буду после этого выглядеть?".

Говорят, люди - разумные существа. Но куда вы денете такие свойства как гордость? Или - гордыню?

Когда в мои застенки попали епископские - Софье была радость неописуемая! Из "штопальщиц" она перебралась в подземелье. Кое-кого из допрашиваемых - она знала, о многих слышала. Её показания были полезны. Некоторые персонажи "ломались", услышав о своей подноготной, о подробностях событий, про которые мы знать не могли.

Кому-то покажется странным, но две недели допросов и пыток, оказали на неё благотворное влияние - она отдохнула, отоспалась. Трифу эти дела едва не довели до анорексии. Софочка - наоборот.

Ну, не её же на дыбу вывешивают!

Нормальный здоровый эгоизм светской дамы. Так им и надо, дурням долгогривым.

Казнь и мои игры с отрубленной головой Феди Ростовского - её потрясли. А новость о приходе во Всеволжск Изяслава с дружиной - нешуточно испугала.

-- Он за мной идёт?! Андрей велел меня в Боголюбово привезть?!

-- Не знаю.

-- Ты ж меня ему не выдашь?! С Всеволжска выдачи нет - сам говорил! Тебе лжа заборонена!

-- Что говорил - помню. Сослужишь службу - не выдам.

Удивительная женщина. Даже пребывая в немалом страхе, она мгновенно уловила, что мне от неё что-то нужно. И принялась торговаться:

-- Ванечка, миленький, сослужу! Конечно! Что ни пожелаешь! А ты за то - три моих желания исполнишь. По рукам?

Изображаемая ею шаловливая улыбка намекала на область жизнедеятельности, из которой последуют её "хотелки". Но я-то "тётушку" уже знаю.

-- Нет.

-- Ну как "нет"?! Ну почему "нет"?! Мы с тобой, чай, не чужие люди. Ты ж меня тётушкой кличешь. Иль тебе жалко? Иль боишься, что не осилишь?

Вот же... манипуляторша.

Ни сил, ни времени у меня не было. Счёт шёл уже на часы. Ещё куча дел не сделана, люди не расставлены, возможные варианты не обеспечены...

-- Ладно. Исполню.

Она радостно всплеснула руками, попыталась кинуться мне на шею. Довольная, начала загибать пальцы.

-- Значится так. Перво-наперво... Хочу с сыночком своим, с Изяславом повидаться. Тайно, чтобы гридни его, от Андрея даденные, не прознали, не схватили да не потащили. Уж я первенцу-то своему по-рассказываю! Про дела его папашки, Андрей свет Юрьевича. Уж Андрюшка-то потом наплачется, пескариком по сковородке наскачется...

Меня такое желание поразило. Потрясло своей... неразумностью.