Зверь лютый Книга 38 Ляхолетье

Едва сборная солянка сдвинулась по лощине от Коз, как по тому же прокопу из-за спины холма в промоину въезжают акулы Салмана. И - выезжают. В тридцати метрах, из промоины в южную сторону, у леса, который покрывает холмы до их основания. Я говорил: по края поля проходит верхний просёлок. Т.е. в этом месте есть натоптанные местными съезд и выезд, пригодные для телег.

Выехали попарно. И, не поднимая стягов, не трубя в трубы, не размахивая цветным и блестящим, лёгкой рысью по дорожке...

По сути, Салман повторил, в значительно большем масштабе, ту хохмочку, с помощью которой я поймал Жиздора под Киевом.

Нет решт, султанов, пёстрых щитов с гербами. Доспехи крашены в защитный цвет или под сукном такой же расцветки. Это настолько странно для феодального воинства, что их просто не видят.

Этого не может быть. Потому что не может быть никогда!.

Незаметности способствует невысокий темп движения на фоне перелеска. И, конечно, шлемы на головах командиров противников. Чем всадник знатнее, тем он богаче, начальственнее и слепее: более закрытые шлемы - более дороги.

Я об этом - уже. Европейский рыцарь видит врага прямо перед собой, на кончике копья. Русский, имея дело с множеством подвижных степняков, вынужден крутить головой.

Долговязый скачет к тому месту, где упало знамя его брата. И только туда смотрит. Как и все другие командиры.

Перед бортом лощины собирается довольно много ляхов. Салман, вытянув акул вдоль леса, останавливает отряд. На месте нале-во! Сомкнись!. Разворачивает строй в обычные две шеренги и командует В атаку... Марш! вниз по склону.

Тот же приём. Атака конницей во фланг конницы. Из-за того, что лощина идёт от Коз не прямо на восток к Висле, а на северо-восток, атака не в бок, не с 9 часов, а почти в тыл, с 7 часов.

Шесть десятков акул первой линии сносит шляхтичей примерно так же, как сборная солянка пять минут назад.

Лучше. Пики у них длиннее, сами они тяжелее, а вторые номера у них слётаннее.

Начинается рубка, в которой единичная акула превосходит единичного лыцаря. Конь выше и тяжелее, конский и свой доспех - крепче.

Шляхтичи вооружены почти все мечами-каролингами. Понятно, что ни знаменитой карабелы, ни августовок, зигмунтовок, баторовок или яновок в Польше пока нет. Их вообще нигде нет, а в Польше нет сабель. До 15 в. только мечи.

Мечи, естественно, славные, т.е. дедовы - новомодных и дорогих романских мало. Поэтому повсеместно исполняется один приём - руби. А акулы вооружены моими палашами и выучены исполнять ещё коли и режь. Чего ляхи не умеют. Ни - делать, ни - от этого защищаться.

Для точности: секущий/режущий удар против одоспешенного противника малоэффективен. Обычно возникает как развитие слива после блока. В один мах снести, как гигантской бритвой, голову противника... не. Горжета, бармица, просто воротник с жёсткими вставками... Хотя колечки кольчуги палаш при потяге прорезает.

Сходно рубящий удар. Толстый профилированный обух палаша не позволяет сделать разруб глубже двух-трёх пальцев. И не надо: получив такое повреждение доспеха рыцарь чувствует себя как великосветская золушка, которая в танце на балу с принцем вдруг потеряла не только туфельку, но и платье.

Неуверенно, коллеги. А не так, как вы сразу...

Салман сшибает часть шляхты с коней, часть загоняет в лощину, где сборная солянка, создав себе первым ударом локальное превосходство, может принять для обработки, с учётом берендейских лучников, ещё несколько десятков противников.

Оценочно.

В момент удара Миссионера перед ним было сотни три шляхты. За счёт первого удара и с помощью стрелков с бортика, он эту толпу доедает. Салман атаковал вторую группу, примерно такой же численности. Снова - за счёт первого удара и превосходства выучки и вооружения, стачивает и эту группу.

Следом скачут ещё шесть сотен шляхтичей в россыпи по фронту и в глубину, а чуть дальше, метров триста-пятьсот, бегут трусцой в таком же построении четыре тысячи пехоты строевой и неизвестное количество пехоты нестроевой.

-- Мы же победили! Надо успеть. Принять участие в дележе славы и барахла.

Те же грабли третий раз.

Пока молодшие берендеев лупят в и через лощину, пока русские и всеволжские гридни рубятся на поле, Токмак ведёт шесть сотен своих копейщиков всё по тому же просёлку вдоль подножия холмов, через ту же дырку - съезд и выезд в промоине, по следам Салмана вдоль леса.

Хорошо, что берендеи: могут молчать. С кыпчаками так не получилось бы. Плохо, что берендеи: чёрные клобуки контрастны на фоне зелени.

Токмака видят. Но ему навстречу скачет охвостье - самая бедная, слабая и трусливая часть шляхетства.

***

Крашевский И.И. Болеславцы, 1867 г., исторический роман, времена Болеслава Смелого. Обиженное шляхетство организует заговор против короля.

Обиды: