Зверь лютый Книга 38 Ляхолетье

Ну-ну, Ваня. Аккуратнее с терминами. Она - часть твоей души. Две части: то, что было и то, что нынче стало. Королевство для своей души? - Достойная цель.

А вот и она. Не смысле: душа, а в смысле: принцесса.

Скромное платье, тёмный платочек. Наплаканная.

-- Ты откуда?

-- Поминала. Ананью. Уби-и-ли-и-и...

-- Ну-ну. Не плачь. Смелая оказалась девушка. Жизнью своей твою жизнь спасла. Теперь тебе... за двоих. А она... Блаженны павшие за правду. Ибо войдут они в Царствие Небесное. Принять смерть за други своя - это ли не правда? Не плачь. Ты лучше вот что скажи. Ты видела, как Казик грамотки своим слугам пишет? Как обращается, какие слова использует, какую печать привешивает?

-- Зачем тебе?

-- Я хочу вывезти твоих детей в безопасное место.

Мгновенный переход. От печали к раздражению. Как она привлекательно злится...

-- Ты их не любишь? Своих детей?

-- Не... ненавижу! Они - его дети! Они... он в меня... а потом... рожай, сучка, давай приплод. Ненавижу!

***

Сталкивался. Ненависть матери к своему ребёнку. Там чаще, чем здесь: ослаблен механизм изменения гормонального баланса у матери - искуственничков больше.

Ещё: давление общества. Здесь детей даёт бог - поэтому их... доброжелательное равнодушие.

Экономика. Соц.защиты нет, никто, кроме твоих детей, не будет тебя кормить. Да просто не выживешь без большой семьи! А стимулов обратного рода, вроде карьеры или дохода у женщины - нет.

Поводы бывают разные.

-- Ты почему младшего гнобишь?

-- Я так люблю старшего! Хотела дать ему всё! Заботу, внимание. По максимуму. А тут этот родился. Надо двоих ростить. Старшему меньше достаётся.

-- Не он родился, а ты родила.

-- Я понимаю! Но... старшенькому любви... хочется больше. Сил не хватает. Из-за второго.

Что вырастет из ребёнка, которого считают виноватым? Изначально, с его рождении?

По разному. Иногда такие... бойцы вырастают, хоть бы и женского рода. Но доверие к миру утрачено. Может ударить, убить. Построить бизнес. С умилением наблюдать поедание домашней змеёй скормленной белой мышки. Прекрасный товарищ, отличный снайпер, просто красавица. Не может построить счастливую семью: нет трафарета с детства, образца для подражания.

***

-- Их вины нет.

-- И что?! Они как... как плеть, которой меня пороли! Как верёвки, которыми меня привязывали! Ту нагайку мне тоже любить?! За что?!

-- Не за что, а почему. Потому что от плоти твоей.

-- От плоти его! От души... их, Пястов! Ненавижу!

Ну вот, распсиховалась.

-- Чтобы ты ни чувствовала, должно проявлять... благопристойность.

-- Вот тебе только и рассуждать о благопристойности!

Пришлось ухватить за горло. Нащупать под платочком ошейник. Чуть прижать.

-- Коли воля господская пришла рассуждать о пристойности, то дело холопки восхищаться и радоваться. Словам господина своего.

Молчит. Только глаз косит.

Упрямится. Своевольничает. Злобится.

Может, ну её? Оставить с Казиком на речном островке, а сам назад? Пограбим берега и домой, во Всеволожск. Там-то дел... вспомнить страшно.

-- Прости, господине, за глупое слово. Виновата я. Велишь ли плёточку принести?

Тьфу, блин.

-- Не строй из себя дуру. А то правдоподобно получается. Иди, составь грамоту от Казика дворне. Чтобы детей отдали.

Вывалились из Буга в Вислу, несколько лодок пристали к западному берегу. Отсюда Миссионеру своя дорога ляжет.

-- Ты, Святополк, идёшь конями до Вислицы, показываешь эту грамотку, забираешь детей. И, с превеликим поспешанием и великим же бережением, везёшь в Гнезно. А ежели меня... не будет, то во Всеволжск. Там отдать голове Дворцового приказа боярыне Агафье.

Факеншит! Не патриций я римский времён Империи! Те были большие любители сочинять завещания. Крыли там императоров в хвост и в гриву. Наслаждались. Потом Светоний из этих завещаний эпизоды собирал. Порочащие честь и достоинство цезарей. А восхваляющие эпизоды - из прижизненных текстов тех же авторов.

Завещание, задница по-русски... не, не привлекает. Но на войне... разные хохмочки случаются. И помереть вдруг можно. Так что - хоть чуть-чуть.

-- Почему конями?

-- По реке не пройти, Сандомир, другие города. Они уже знают о разгроме Казимира или узнают вскоре. Проводника из пленных, вроде бы толкового, нашли. Перед Вислицей прирежешь и припрячешь. Чтобы не болтал и местных на тебя не поднял.

Как всё туманно. Дорога, по враждебной территории... все представимые гадости - обязательно. И немножко - непредставимых.

-- Не прижимайся ни к Висле, ни к западу. Местные, узнав о разгроме крестоносцев, будут злы, постараются всех попавшихся иноверцев хотя бы ограбить. Княгиня, расскажи. Об усадьбе, о слугах. То, что Святополку полезно.

Гридни сводили на берег коней, мимо по реке вытягивался караван, мы сидели втроём у костра. Принцесса старательно вспоминала, рисовала план замка, где чьи комнаты, называла и описывала слуг. Доверять нельзя никому, но одни могут быть полезны и послушны, другие - нет.

Среди прочих прозвучало имя Янек-карасик. Я не обратил внимание.