Зверь на престоле, или правда о царстве Петра Великого

То есть если бы эти на первый взгляд необходимые на тот день стране фабрики и мануфактуры не развалились еще в самом своем зачатке, то каторжный труд, введенный на них Петром, стал бы нормой.

Наконец приведем слова достаточно авторитетного для наших современников всех мастей (красных и зеленых, белых и коричневых) выдающегося историка середины XX столетия Льва Гумилева:

«При Екатерине II родилась петровская легенда — легенда о мудром царе-преобразователе, прорубившем окно в Европу и открывшем Россию влиянию единственно ценной западной культуры и цивилизации. К сожалению, ставшая официальной в конце XVIII в. легендарная версия не была опровергнута ни в XIX, ни в XX столетиях. Пропагандистский вымысел русской царицы немецкого происхождения, узурпировавшей трон, подавляющее большинство людей и по сию пору принимает за историческую действительность.

На самом же деле все обстояло не совсем так, а вернее, совсем не так» [29, с.298].

И здесь стоит лишь подивиться тому весьма странному обстоятельству, что всего вышеперечисленного для верной оценки деятельности Петра даже в начале XXI столетия оказалось все еще почему-то недостаточно. А потому бум в деле прославления некоего такого царя-реформатора, воспетого в балладах чудесного гения-бомбардира Петра Алексеева, представляющего собой якобы величайшую чуть ли ни из всех сколько-нибудь известных в нашей истории фигур, уже к началу нового тысячелетия достиг поистине астрономических размеров. Таких, что правда о нем, гласящая о просто редкостном душегубце и клятвопреступнике, святотатце и злодее, как-то затерлась и затерялась среди множества памфлетов хвалебных од. Средства массовой информации, как советские, так и постсоветские, бравурно вещали о некоем колоссе — созидателе нынешнего нашего общественного устройства.

Но они, как это ни печально, все-таки правы: именно Петру I мы и обязаны тем страшным и уродливым устроением нынешней нашей государственности, которая, повторяя лютые годы правления «реформатора», ежегодно так все и выкашивает миллионы русских людей, производя из некогда многолюдной хлебосольной страны безжизненную пустыню.

Почему такое происходит?

История учит, что народ, позабывший свое прошлое, не имеет будущего.Потому, не определив от каких времен нам досталась то самое уродливое «разбитое корыто», у которого после всех перипетий судьбы народу страны России весьма закономерно довелось очутиться, совершенно не понять: в какую сторону следовало бы направлять свои стопы для отыскания нами утерянного истинного пути, ведущего в нашу древнюю страну — Святую Русь. Ту самую, при которой уровень благосостояния батрачки из деревни был много выше советского инженера. Но именно она, нам ставшая теперь далекой, а нынешним нравам и совершенно чуждой, выпестовала: Никиту Кожемяку и Алешу Поповича, Пересвета и Александра Невского, Дмитрия Донского и Илью Муромца, чьи нетленные мощи, слишком выразительно указывая на менталитет их владельца, и по сей день покоятся в Антониевой пещере Киево-Печерской Лавры.

Но где, спрашивается, «мощи» нам разрекламированного Петра, топором, плахой и виселицей направившего путь нашей державы в сторону примитивистских людоедских культур и человеческих жертвоприношений?

Они давно сгнили.

Его флот, представляющий собою лишь на скорую руку наструганную корсарскую флотилию «а-ля Стенька Разин», сгнил очень быстро, не дожив даже до правления его дочери.

Фабрики и мануфактуры, в виду отсутствия обезземеленных нищих людей, готовых трудиться под кнутом надсмотрщика за самые жалкие копейки, продержались и еще меньше: русский человек не желал работать без соответствующего вознаграждения за производимый труд. Не желал он и мириться с несправедливостями работодателя, за что бывал осуждаем судьями неправедными. Это, однако, желания работать задарма ему не добавляло.

Выпестованная Петром армия убийц, уничтожившая половину мужского населения России и половину населения русских западных земель, сегодня объединенных в отдельную страну под наименованием Белорусии, а так же немалую часть мирного населения Прибалтики и Швеции, полным своим составом ушла на повышение. Но заменившая эти жандармские части молодежь, набранная по призыву, функции своих предшественников выполнять отказалась. Так что и в военной области деятельность реформатора кроме как никчемной ломкой дров назвать не предоставляется возможным.