Зверь (сборник)

В свою первую весну он был ростом едва ли выше зайца. Когда он пришел на водопой осенью, то спина его была выше скалы, под которой ручей Свеггума впадает в Утрованд. В следующем году он едва протиснулся под чахлой березой, а на третьем году оляпка смотрела с разноцветной скалы на проходящего мимо Оленя уже не сверху вниз, а наоборот. То была осень, когда Рол и Свеггум обходили Хойфьельд, чтобы собрать свое полудикое стадо и выбрать в нем самых сильных самцов для упряжки. Насчет Белого Оленя все сошлись во мнении: выше прочих, мощнее, белый как снег, с длинной гривой, метущей по сугробам, широкогрудый, словно конь, и с рогами, подобными развесистым ветвям дуба, он был королем стада и с легкостью мог бы стать королем санной дороги.

Есть два типа укротителей оленей, как и лошадей: кто-то приручает и обучает животное, получая взамен энергичного и дружелюбного помощника, а кто-то пытается сломить дух и получает лишь угрюмого раба, в любой момент готового взбунтоваться и дать волю своей ненависти. И в Лапландии, и в Норвегии многие заплатили своими жизнями за жестокое обхождение с оленями, а Рол по вине ездового оленя свою значительно укоротил. Но Свеггум был человеком иного склада. Воспитание Белого Оленя легло на его плечи. Дело продвигалось медленно, так как Сторбак не подпускал к себе близко ни людей, ни собственных сородичей, но силой, которая в итоге смогла его укротить, стала доброта, а не страх. Когда он научился подчиняться и получать удовольствие от бега в упряжке, это было чудесное зрелище — огромное белое существо с бархатными глазами, пересекающее белое полотно Утрованда, выдыхающее пар из ноздрей, взрезает снег, словно нос корабля волны. В этом стремительном белом пятне сливались и сани, и ездок, и олень.

Потом пришла пора святочных гуляний с неизменными гонками на льду, и Утрованд в кои-то веки переполнился весельем. Холмы, окружавшие его, звенели радостным смехом. Первыми шли гонки на оленях.

Был там и Рол со своим стремительным оленем — высоким пятилеткой темного окраса в самом расцвете сил. Но, увлекшись, он слишком усердно погонял своего великолепного раба, пока не перегнул палку, и в середине гонки, на верном пути к победе, олень вернул ему жестокий удар. И Ролу пришлось прятаться за перевернутыми санями, пока зверь не выместил весь свой гнев на их деревянной поверхности. Так он проиграл эту гонку, и победителем стал юный Белый Олень, который после этого выиграл и пятимильную гонку вокруг озера. За каждую победу Свеггум вешал ему на упряжь серебряный колокольчик, так что теперь тот приходил к финишу под веселый звон.

Затем настал черед гонок на лошадях — уже не в упряжках, как с оленями, а верхом. Когда Болдер, победитель гонки, получил ленточку для себя и денежный приз для своего хозяина, пришел Свеггум с горстью своих призов в руке и сказал:

— Эй, Ларс, отличная у тебя лошадь, но мой олень пошустрее будет! Давай устроим забег на двоих, мой против твоего, и поставим на кон все, что успели выиграть.

Никогда прежде не состязались лошадь и олень в одной гонке. Бахнул стартовый выстрел, и оба рванулись вперед. «Н-но, Болдер! — И щелкал кнут. — Давай, Болдер!» Прекрасный скакун несся вперед, и олень, взявший меньший темп, остался позади.

— Н-но, Болдер!

— Давай, Сторбак!

Как бурлила толпа, приветствуя лидирующего Болдера! Но на такой скорости он отклонился от курса, а Сторбак как раз набирал свою и пронесся мимо него. Болдер наверстывал упущенное быстро, вот еще миля; разрыв сокращался. Он взял отличный старт, но Сторбак набирал ход по мере гонки и теперь стремительно и грациозно мчался вперед. Свеггум ободряюще выкрикивал: «Давай, Сторбак! Молодчина!», а иногда давал это знать только легким движением поводьев. На финишной прямой они шли ноздря в ноздрю, но затем Болдер — хоть и объезженный, и подкованный — поскользнулся на льду и шарахнулся в сторону, будто в страхе, а Сторбак рванулся вперед. Конь и его всадник остались далеко позади, когда собравшиеся со всех концов Файлфьельда люди взревели хором, возвещая, что Сторбак пересек финишную черту и выиграл гонку. И все это случилось задолго до того, как Белый Олень достиг расцвета своих сил.

В тот же день Рол попробовал править Сторбаком сам. Вначале все шло хорошо, Белый Олень с готовностью откликался на движение поводьев, пряча бархатные глаза под тенью ресниц. Но внезапно, без всякой причины — очевидно, лишь из свойственной ему грубости — Рол его ударил. В ту же секунду все изменилось. Белый Олень затормозил, поднял веки, закатил глаза — теперь они горели зеленым светом. Облачка пара вырвались из каждой ноздри. Рол прикрикнул на него, затем, почуяв неладное, шустро выбрался из саней и спрятался под ними. Сторбак развернулся, готовясь наброситься на сани, фыркая и загребая снег копытом. Но маленький Нут, сын Свеггума, подбежал к нему и обнял за шею. Тогда ярость ушла из глаз Сторбака, и он позволил ребенку увести себя обратно к стартовой черте. Будь же осторожен, погонщик! Олени тоже знают, что такое «боевое безумие».

* * *