Зверь (СИ)

Кожу на запястье уже начинало пощипывать, и я рванулась назад. Но Фил задержал меня, дьявольски жутко посмеиваясь.

— Что такое, Машенька, страшно стало? Впустила в дом неизвестно кого. Поздновато думать, не находишь?

Дернулась еще раз и на этот раз вырвалась. Отошла назад, потирая руку, на которой отчетливо проступили следы пальцев, и уставилась на Вадима.

— Ты совсем больной? — и добавила: — Уходи.

Фил пожал плечами и встал. Поравнялся со мной.

— Забавно, Маша, а я знаю о тебе гораздо больше, чем ты представляешь, — вышел в прихожую, на ходу бросая: — Увидимся вечером.

— Откуда знаешь? — проговорила я, опускаясь на пуфик, последовав за Вадимом.

Он обулся, набросил косуху и улыбнулся.

— Миха пообещал, — потом вдруг легонько щелкнул меня по носу и подмигнул. — Теперь уже не спрячешься, — резко посерьезнел, пугая переменчивостью настроения, и заключил: — Паршиво, да? Зато честно.

— Фил, — не удержалась и нервно хохотнула. — Прекрати, ладно? Это просто смешно. В «кошки-мышки» играть будем?

Открыл входную дверь и бросил, не оборачиваясь:

— Будем. А то скучно.

***

Ровно в десять вечера я сказала Юле и Косте, что намерена уехать домой. Караоке-бар — это, конечно, круто, но только в том случае, если люди умеют петь. Среди тех семерых, что облепили микрофоны, лишь один мужчина выдавал шедевры. Остальные орали, визжали и завывали. Естественно я не стремилась кого-то обидеть, поскольку сама не обладала потрясающими вокальными данными. Однако в детстве посещала музыкальную школу. Между прочим, на гитаре играла. Так что нотная грамота не была для меня древним манускриптом.

— Ну останься, — в который раз попросила Юлька, пока мы с ней топтались в туалете у зеркала. — Я сейчас Костю уговорю, он споет чего-нибудь.

— Точно уговоришь? — шутливо прищурилась я, оглянувшись. На самом деле домой, в пустую квартиру, возвращаться совсем не хотелось. Одиноко там. — Тогда останусь.

— Вот и отлично! — хохотнула подруга, хлопнув в ладоши.

Мы вышли в коридор, из зала тут же раздалось: «Я не вернусь. Так говорил когда-то и туман…», и Юля вскрикнула, потянув меня за рукав:

— Костя поет! Скорее!

Признаться, в него можно было влюбиться за один лишь тембр голоса. Завораживал просто. Такой потрясающий баритон…

Собственно, судя по притихшим и впавшим в задумчивость посетителям, пение Константина было оценено на десять из десяти.

Мы с Юлькой тихо пробрались к столику и уселись по своим местам. Я прикрыла глаза…

«Не потерять бы в серебре ее одну, заветную…»

Само собой под этот голос нарисовался совсем другой образ. Темный силуэт Фила. В моих фантазиях, кстати, слегка хмельных, я танцевала с ним. Даже, казалось, запах чувствовала.

Чертовски странно с моей стороны так залипать на первого встречного. Не страдала подобной податливостью и чувственностью никогда в жизни.

— Маша, — позвала Юля, которая, как оказалось, куда-то уходила и только-только вернулась за столик. Выглядела она испуганной и растерянной. В руках сжимала мобильный телефон. — Мишка из больницы сбежал.

Пока я изумленно хлопала ресницами, к нам подошел Костя.

— Эй, вы прикиньте, — плюхнулся на стул. — Миха звонил. Он опять к Филатову рванул. Просил не сдавать его.

— Вот придурок, — вырвалось у меня.

От мысли, что наш друг может «обдолбаться» в последний раз, да еще и с Филом, уверявшим меня в своей непричастности ко всему этому дерьму, я вздрогнула. Даже прошиб холодный пот.

— Идем, — вскочила, срывая со стола свой рюкзачок. Со злости прямо перемкнуло в голове. — Отвезем Миху обратно.

— Погоди-погоди, — перехватил мою руку Костя и усадил на место. — Не паникуй. Давай спокойно подумаем, как поступить.

— Да что тут думать! — рявкнула я, перекрывая музыку. — Ты вообще с Филатовым общался? Да он же псих самый натуральный!

Юлька отчего-то шарахнулась в сторону, а Костя, недовольно цокнув, вскинул глаза на того, кто стоял чуть позади меня. Я резко обернулась.

Мишка, бледный, осунувшийся, взлохмаченный и в одежде явно большего размера, чем тот, что носит он, взирал на меня немного виновато, но все же раздраженно. Ясно, Костя сказал, где мы.

Рядом с Михой, сунув руки в карманы все той же косухи, стоял Фил. Гонял во рту жвачку и смотрел на орущих в микрофон парня с девушкой. Как будто ему было все равно. Как будто его совсем не интересовало происходящее за нашим столиком.

Я тоже поспешила оторваться от профиля Филатова и повернулась к Юле, вопросительно вскинув брови. Подруга развела руками.

— Сами пришли, — сказала она, поднимаясь вслед за Костей, который обошел стол и протянул Мишке правую ладонь.

Побратались, переговорили и решили дружно покинуть это место. Так и поступили.

На улице заливало, как всегда.

Пока Миха дрожащим надломленным голосом рассказывал, каково ему сейчас, я исподтишка наблюдала за идущим чуть поодаль Вадимом. Он курил, прикрыв сигарету пальцами, и смотрел себе под ноги. Наставив воротник куртки, пытался спрятаться от беспощадного ветра и ледяного дождя. Парочка темных прядей прилипла к его щеке, но Фил вообще игнорировал все и всех вокруг.

Надо же, какие мы гордые.