Зверь: тот, кто меня погубил

А потом увидела знакомых… Макс, Петруня и еще пара знакомых. Они меня тоже заметили. Обменялись фразами, Славик презрительно покосился… А в следующий миг толпа взбодрилась. Тут же орать начали… к ним Ильюха спешил, руки раскинув, словно хотел обнять всех и сразу. И отец его, не пойми откуда взялся. Сына обнял, по спине похлопал…

Мне было уже никак. Пресно.

Я отвернулась. Жива… и не жива. Чуть подождала Зверя, но когда поняла, что его нет и не будет – покинула перрон, автовокзал…

Домой шла, не помнила как.

А тут мать завела пластинку, которую включала последние несколько месяцев, как узнала, что я с Ильей рассталась.

– Что, опять приперлась? – зло выговаривала, только я обувь сняла. – Проку от тебя никакого. Идиотку вырастила. Мозгов много, а чем думаешь – непонятно. Как жить будешь, медсестричка-отличница? – не мелочилась. – Не думаешь же ты, что я буду тебя терпеть долго? И так жизни нет… Всё о тебе думаю. Собой некогда заниматься. Алешенька с ног сбился, чтобы нас прокормить…

О да, уж этот Лёшенька… Душу как бритвой резануло мамино волнение о «золотом человеке». Отчим… Меня передернуло от омерзения.

Они познакомились, когда я уже школу оканчивала. Мужик был блатным, разок сидевшим. Деньги водились шальные, любил показуху и золото. Мать была избалована, порой бита, но упрямо за него держалась. Не мне судить о вкусах и нуждах, но раз её устраивал, её дело. Только он последние годы в делах почти не бывал, денег приносил и того реже. Больше дома за бутылкой сидел или со своими приятелями разгуливал.

А еще – этот урод руки стал распускать, пока мать не видела.  Обнимет, ущипнет, то дыхание его на затылке ощущала, прикосновения… отнюдь не как к дочери, падчерице.

Потому я старалась поменьше дома находиться – усиленно училась, на работе смены брала и ненавидела те редкие вечера, когда оставалась дома одна… наедине с отчимом.

В задумчивости глухой сняла верхнюю одежду, разулась, да к себе в комнату пошла.

Порыдала в подушку, а затем решила: хватит убиваться. Всё, что смогла – сделала. Не желал Глеб нашу ситуацию разрешить, даже банально поговорить – не буду больше напрашиваться. Утерла слезы… нужно поспать, с работы отпросилась, чтобы… уже неважно на что рассчитывала, но теперь посплю.

Из сна вырвало жуткое ощущение чужого прикосновения. Я сонно огляделась, да чуть от ужаса не завизжала – отчим сидел на краю постели, рукой водил по моей ноге, а другой надрачивал своё хозяйство.

На меня ступор накатил, горло сдавило, вместо крика зашипела, прочь от извращенца отползла.

– Да ладно, – пьяно рыкнул отчим, – не девка давно… Знаешь ведь, что мужику нужно. – Вверх-вниз ладонью по стволу своему, на меня хмельно смотря, да улыбаясь криво. – И на меня давно любуешься. Только боишься, что пошлю тебя, мерзавка развратная, – продолжал самозабвенно плоть дёргать. Толстую, небольшую, в мохне волос. – Ну же, с*, – тихо прошептал, ко меня потянувшись, – не стесняйся. Возьми его… рукой… А лучше в рот… – сладко сглотнул. – Что тебе стоит? – с мукой и в то же время требовательно.

– Вы, – не выходило громко звучать, я как змея шипела. От испуга, от отвращения голос надламывался и дрожал. – Я орать буду, – понимала, что урода тормозить нужно, не позволять меня трогать. Шарахнулась от него на другую сторону, к стене прижалась.

– С*! – плюнул злобой и ко мне двинулся Алексей с торчащим причиндалом. – Сначала дразнишь, а потом не даёшь…

– Никогда не дразнила, – вела бестолковый спор, на деле просто отвлекая от насилия.

– Я кормлю, одеваю… Неужто сложно меня ублажить? – перешёл на крик, и тогда я метнулась прочь.

– С*! – досадливо рявкнул отчим, за мной ныряя. Как вскочила, уклоняясь от его рук, плохо понимала, я сама не спортивная девочка, но у меня вышло. Прям через спинку дивана перешагнула, голыми ногами на пол приземляясь. А боров, несмотря на нетрезвость, тоже с диванчика лихо за мной подорвался. Дорогу перекрыть не успел: я из комнаты первее выбежала, в чём была – в трусиках и футболке.

– Мам! – с воплями в спальню родительницы заскочила, да так и остановилась, как вкопанная. Не было матери!

– Ну что, – хмыкнул за спиной отчим. – Сама пришла! А потом скажешь, что я тебя заманил? – глумился Алексей, даже не пытаясь убрать свой торчащий член.

Подступал ко мне медленно и хищно. Знал, что я в ловушке, несмотря на то, что попятилась от монстра.

– Не трогайте меня, – суматошно думала, как выбраться из переделки. – Дядя Лёша, образумьтесь, – грозно посоветовала, стараясь отвлечь. – Скоро мама придёт. Ей не понравится, что вы ко мне лезете.

– Я? – гоготала отчим. – Так это ты меня соблазняешь! Задом крутишь, сиськами светишь.

– Я? – теперь подивилась недоумением.

– Ты! Ты! – закивал мужик, уже почти оттеснив меня в угол.