Зверь в отражении. Трилогия в одном томе

Мальчишка засопел от негодования, да так и не нашелся с ответом. Принесли воду и хлеб. Сдоба пахла хорошо, даже подрумянилась с одного боку. Принц со злостью отломил краюху и больше не возникал.

После еды разморило. Гаррету захотелось вытянуться на перине, будь она хоть трижды с клопами, и хорошенько выспаться. Мышцы одеревенели за время пути в седле, да и он не отдыхал толком. Караулил на каждом привале, постоянно возвращался, заметая следы и проверяя нет ли за ними хвоста.

Артур клевал носом, подпирал рукой щеку, но из упрямства продолжал сидеть за столом.

– Иди отдыхать, Высочество, – Гаррет поднялся, протянул юноше клеймор в ножнах, – и меч забери. Дверь запри на засов. Утром отправимся дальше.

– А ты куда?

– Прогуляюсь, не хочется спать, – соврал не моргнув.

Тихо было. Несколько постояльцев ужинали, кто-то набравшись храпел прямо на скамье, поджав ноги. В дверях Маккивер столкнулся с низкорослым мужичком, явно только что прибывшим. От него разило лошадиным потом, пылью и немытым телом. Гаррет заметил герб плантагенетов⁴² вышитый на сером котте под дорожным плащом. За спиной у него висела сумка. Гонец. Трактирщик поторопился к гостю, и выражая крайнее радушие, повел за собой к дальнему столу.

На улице стремительно темнело. У конюшни возился чумазый, худющий паренек с поеденной оспой лицом. Гаррет долго наблюдал за его нехитрой работой. Он устало раскидал вилами солому, затем наполнил лохани дождевой водой из бочки, и зевая поплелся к трактиру. Возможно, успеет отдохнуть в каморке за кухней, пока новые гости не пожалуют.

Маккивер проскользнул внутрь конюшни, прошелся вдоль стойл, потрепал по холке свою вороную кобылу. Спокойно было, хорошо. А вот находиться в закрытой душной комнате, слушать, как за стеной разговаривают, храпят, как зажимается в углу служанка со своим ухажером – все это настоящая пытка.

Гаррет завалился на стог сена прямо так, потянулся с наслаждением и прикрыл глаза. Спать он не собирался, просто отдохнуть немного, подальше от шумной таверны. Да и оставлять надолго молодого принца Рималли не стоило. Пусть звериное чутье молчало и их не преследовали инквизиторы, все равно приходилось держать нос по ветру.

И все же он уснул, но не слишком крепко. Услышал, как заскрипели ворота, тихо всхрапнула одна из лошадей. Показалось, что конюх вернулся.

Проклятый сел, провел по лицу ладонями и увидел перед собой фигуру в простой белой полупрозрачной тунике до самых пят. Узнал по запаху. Лаванда и свечной воск.

Наваждение какое-то.

– Что ты тут делаешь? – Он сонно взглянул на женщину.

Распущенные волосы, смоляным водопадом падали ей на спину. Она игриво повела плечами и опустилась, оседлав его. Гаррет растерялся от такого напора, подался назад. Карие глаза Провидицы призывно блестели, но в тоже время за ними клубилась такая всепоглощающая пустота, в которой ощущаешь себя лишь песчинкой, одной из мириад на бесконечном покрывале мироздания.

Многоликая провела руками по его груди, попутно распутывая шнуровку на рубахе. Холодные нежные ладони женщины легли на живот, заскользили ниже. Гаррет сглотнул ком в горле. Солоноватый запах её желания мгновенно прогнал дрему и заставил кровь забурлить. Она выгибалась, терлась об него, как кошка, осыпая поцелуями подбородок и шею. Маккивер не выдержал и разорвал тонкую белоснежную ткань её одеяния. Намотал на кулак длинные волосы у самого затылка и притянул к себе, жестко целуя в губы. До боли, до умопомрачения, до нехватки воздуха в легких.

Провидица буквально впилась ногтями ему в руки и плечи, приподнималась и опускалась, тихо хныкая. И не в силах больше терпеть, Гаррет схватил её за бедра, приподнялся и вошел, упиваясь вскриком над самым ухом. И сам застонал: низко, рокочуще.

Эта близость была болезненной, острой, без капли нежности. Горько-сладкой и отчаянной. Рыча, кусаясь и царапаясь, они использовали друг друга и оба испытывали невероятное наслаждение. Она содрогалась в его объятьях от удовольствия, шептала его имя, а после затихла на плече, тяжело дыша.

Гаррет гладил ее по спине, повторяя тонкие, плавные изгибы, ласкал плоский живот и упругую грудь с темными горошинами сосков. И он прекрасно видел в темноте, как она улыбается, не как прежде, надменно с ехидством, а мягко, тепло.

Казалось, это продолжается целую вечность, но они не насытились, не наигрались и не утолили свои зверские желания. Он снова подмял её под себя, такую горячую, страстную и кричащую от восторга. И этот ритм сводил с ума, доводил обоих до исступления.

После, когда сил почти не осталось, они просто лежали, слушая тишину. Многоликая водила соломинкой по его груди и вдруг вздрогнула, попыталась отвернуться, пряча лицо. Гаррет почувствовал легкую щекотку и холодок от магии. Морок растаял. Она расстроенно сопела и упрямо не поднимала головы. Маккивер притянул её к себе, обхватил пальцами подбородок, не сильно, но и не позволяя вырваться.

Вблизи шрам выглядел намного уродливее. Неровный бугрящийся рубец. Увечье явно пытались исцелить магией, но даже она оказалась бессильна.

– Кто это сделал с тобой?