Зверь в отражении. Трилогия в одном томе

Дама, с первого взгляда холодная и неприветливая, при общении открылась с другой стороны. Внимательная, терпеливая и умная. Она занималась тем, что контролировала финансовую стабильность Братства. Биржи, ставки, продажа антиквариата – скорее всего незаконная. Деньги имеют не меньшую власть, чем самое хитроумное заклятие. Хоть что-то в этом мире неизменно.

Заклинательница всегда являлась с гостинцами: приносила пластинки и кассеты с любимой музыкой, книги, журналы, мармелад в сахаре, который Давина, будучи на шестом месяце беременности, съедала в огромных количествах.

От окна потянуло вечерней прохладой, и она плотнее закуталась в шерстяной платок, подаренный Эрикой на Новый год. Лиам так и не поднялся из лаборатории возле нижнего зала. Зала, где на каменном постаменте вечным сном спала она… Как тут не поверишь, что сказки существуют?

– Её зовут Кхалесса, – буднично произнес Лиам, достав из медицинского чемоданчика шприц.

В тот вечер она в первый и последний раз спускалась туда. Со смесью ужаса и отвращения Давина наблюдала, как Рималли протыкает иглой белоснежную тонкую кожу на руке Кхалессы. Как заполняется кровью пробирка, а за ней следующая.

– Для чего это?

– Мы должны разбудить её, разрушить магию, что держит заклятие. Без крови тут не обойтись.

Давина начала задыхаться. Она стала такой же бледной, как и спящая Древняя ведьма. Лиам, заметив это, быстро собрал всё в чемодан и повел её к выходу.

– Пойдем, подышим свежим воздухом перед ужином. Я попрошу, чтобы из погреба принесли самое лучшее вино.

Вино и впрямь было самым лучшим, разговоры долгими, поцелуи страстными, а ночь поистине волшебной.

Вздохнув, Давина покинула кабинет мужа, так и не дождавшись его. Захотелось поесть и с кем-нибудь поговорить. Все равно, о чём. В последнее время, это место угнетало её. В имении постоянно гуляли сквозняки, а толстые стены буквально источали холод. Оно казалось самой настоящей темницей, покинуть которую невозможно даже под страхом смерти. Вот так неволя, пусть она и позолоченная клетка, оказалась гроше самой обездоленной свободы.

У дверей в столовую, Давина остановилась. Там кто-то находился. Притаившись, она прислушалась к голосам с замиранием сердца.

– Я заметил, что ты привязалась к зверушке нашего принца.

Давина представила, как вальяжно Мортимер Моргот сидит в кресле, и пренебрежение читается на холодном лице. До неё даже не сразу дошел смысл его слов.

– Она так юна и наивна, – печально подметила Эрика.

– От неё нужно избавиться, как только родится ребенок.

– Малышу нужна мать, – попыталась возразить заклинательница.

– Не говори глупостей, Эрика. Зачем нам ещё несколько десятилетий возиться с сопливым недомерком? Силу можно и поглотить. Опустошить сосуд, перелить из одного в другой.

– Нам мало известно об истинной силе. Это может быть опасно.

– Для нас с тобой возможно, а вот если разбавить кровь с кровью другого ребенка. Мой сын очень талантливый мальчик. Я пока не все просчитал, но времени более чем достаточно.

– Лиам поддерживает вас?

– Отчасти это его решение.

Давина стояла, прислонившись спиной к стене, и почти не чувствовала ног. Она зажала ладонью рот, чтобы ненароком не выдать себя, а другую руку положила на живот. Малыш впервые за долгое время толкнулся. Малышка… Она отчего-то точно знала, что будет девочка.

Не помня себя от страха, она добежала до веранды и вышла в сад. Судорожно вдохнула прохладный воздух, словно в попытке захлебнуться им – нервно, колко, жестоко. Услышанное не укладывалось в голове. По щекам текли слёзы: злые и горькие одновременно. Позолоченная клетка превратилась в стальной капкан, а от осознания, что бежать некуда, спазмом перехватывало горло.

Нужно пойти к Лиаму и потребовать объяснений. Да, так будет правильно!

– Не стоит стоять здесь долго, простудишься.

Ледяная игла страха вонзилась в самое сердце. Вмиг вспомнился тот день в парке, когда впервые услышала этот мелодичный голос. Эта женщина была олицетворением детских страхов, что приходят из темноты.

– Ой, – Давина попятилась, когда из дверей веранды навстречу шагнула Многоликая. Никакой иллюзии, никаких масок. Неужели все сговорились довести её до обморока? Так можно и родить раньше времени! Она попыталась отвести взгляд, смотреть куда угодно, только не в лицо Оракула.

– Я хотела, чтобы ты увидела, как жестоки порой бывают игры заклинателей, – Провидица задумчиво коснулась пальцами безобразного шрама. – Я стала такой, потому что меня некому было защитить, а тот, кто пытался погиб.

Елена повела головой, и магия преобразила её.

– Мне жаль, – страх сменился стыдом. Давина робко посмотрела на женщину перед собой.

– Прошло слишком много лет, – отмахнулась Оракул.

Но интуиция подсказывала Давине, что раны Елены по-прежнему свежи и кровоточат. И нет на свете ничего, что могло бы исцелить их.

– Зачем вы здесь?

– Я ведь говорила, что приду, когда настанет час. Ты все слышала сама. Братству нужна сила твоего ребенка, до ваших жизней им дела нет.