Зверь в тени

– Еще в Сент-Поле, – продолжил отец, – агент Райан вызвал его на допрос после исчезновения официантки, первой девушки, которая пропала. Но ему пришлось отпустить Годо. За недостатком улик для оставления под стражей. А потом Годо появился в Сент-Клауде, причем раньше, чем мы думали поначалу. И тут исчезает Элизабет Маккейн, а потом тонет Морин. Агент Райан снова задержал Годо, на этот раз с помощью шерифа. И опять не хватило оснований для его ареста. – После этих слов атмосфера в комнате стала гнетущей. Отец уставился на дно бокала и, так и не подняв глаз, закончил рассказ: – Мы работали столько дней допоздна, а некоторые даже ночами, стараясь собрать улики против Годо. Но тратить время дальше бессмысленно. Мы пришли к такому выводу сегодня. Шериф Нильсон и его помощник выдворят Годо из города.

Джуни еще сильнее прижалась носом к моей щеке.

Я потрясла головой. В этом решении не было логики. Они считали, что Годо убил двух девушек и похитил третью, и собирались ограничиться лишь выдворением его из города?

– Неужели ему все это сойдет с рук? – пробормотала я.

Покрутив бокал в руках, отец допил остатки бренди:

– Мы продолжим расследование. Но для жителей Сент-Клауда будет лучше, если здесь не будет подобных уродов. Эда и, возможно, даже Рикки. Такие люди, как они, не меняются. – Голос отца стал еле слышным, словно уносился прочь из комнаты, хотя тело оставалось в ней. – Женщины всегда пытаются сделать их лучше, но такие типы уже рождаются порочными и исправлению не поддаются.

Мне снова захотелось достучаться до отца, убедить его избавиться от лже-шерифа, считавшего нормальным отделаться от человека, которого сам же считал убийцей, взять и попросту отправить его в другой городок, где тоже жили женщины, девушки, дети – в городок, похожий на наш.

Но я не смогла подобрать нужных слов.

– Имейте в виду: эта информация не должна выйти за пределы комнаты, иначе я лишусь работы. – Отец опять сосредоточил на мне взгляд, серьезный и искренний. – Мне надо, чтобы ты поняла, Хизер. Мне нужно, чтобы ты уяснила: если смерть Морин была насильственной, преступление не останется безнаказанным. Я даю тебе слово. Ты мне веришь?

Он почти умолял.

Отец умолял меня ему поверить.

И я кивнула, ощутив внутри страшное одиночество.

***

В доме было тихо. Спокойствие нарушал лишь храп отца, а храпел он, когда много выпивал. Он продолжил попивать бренди, пока я рассказывала ему все, что знала об Эде. А знала я, на самом деле, немногое. По крайней мере, я смогла подтвердить, что Морин и Эд были знакомы. Отец позвонил шерифу Нильсону, поставил его в известность об этом; от меня не укрылось, что разговаривал с ним папа довольно сухо и отрывисто. А потом он вернулся на диван и вскоре заснул. Я накрыла его одеялом, тихо прошла в свою комнату и, не раздевшись, улеглась в кровать. И пролежала так с полчаса, прислушиваясь к тиканью часов и папиному храпу. А потом вылезла из постели, проскользнула на кухню и сняла с крючка ключ.

Отец, может, и доверял Джерому Нильсону.

А я нет.

***

Шум, похожий на топоток крысиных лап по деревянному полу, выдернул Бет из полудремы. Она вскочила на ноги, приготовилась к бою или бегству, и только после этого вспомнила, что с ней стало. Она превратилась в существо тьмы, дремавшее и резко просыпавшееся, настороженно воспринимавшее любые перемены в своем окружении. Этот звук, который разбудил ее сейчас, он исходил от потолка. Или из-за двери? Странный, быстро перемещавшийся звук. Он заставил ее живот заурчать. Последним, что съела Бет, был кусочек хлеба, больше похожий на сухарик, нежели на булку. И было это два дня назад.

Может быть, пора есть землю? Из уроков здоровья Бет запомнилось, что у некоторых беременных женщин наблюдалась нездоровое желание поедать землю – горстями. Обычно это свидетельствовало о дефиците железа в организме. Но если есть землю, то только из того угла, что находился дальше всех от ее ночного горшка, воняющего аммиаком. По-большому Бет не ходила уже несколько дней. А чем было ходить? Но моча еще выделялась. Правда, не обильно. И то, что выделялось, походило на какую-то илистую субстанцию, потому что Бет «нормировала» питье воды.

Кстати, у грунта в дальнем углу был довольно приятный запах, с нотками шоколада и кофе. Дивясь самой себе, Бет усмехнулась. Она может слепить из той земли печеньку или тортик и откусывать по кусочку, оттопырив мизинец. Под стать леди, наслаждающейся изысканным лакомством. Смех Бет стал громче.

«Ты слышишь, ублюдок? Я еще могу смеяться».

Что же это за звук? Если это мышь, она не станет ее есть. Даже если совсем оголодает. Бет с ней подружится. И они будут ждать вместе, потому что скоро, очень скоро Бет вырвется на свободу: она отрыла тот костыль. Двенадцатисантиметровый «ключ от черепа». Бет назвала его так, потому что собиралась провернуть его в глазу своего мучителя. Этот ключ… он отомкнет дверь темницы и выпустит ее на свободу.

Берегись, гад! У меня есть ключ от твоей омерзительной черепушки…