Зверь в землях де Шане (СИ)

– Я скажу ещё одну вещь, – Рауль помедлил и оглядел собравшихся. – Заранее прошу у дам прощения за неприятные подробности. Я разговаривал с теми, кто нашёл тела жертв, кто хоронил их, и заметил одну странную деталь. Звери убивают либо ради еды, либо ради защиты, так? Этот Зверь не защищает своё логово – ему нужно пища. Значит, он должен утаскивать тела жертв к себе и там пожирать их. С овцой и телёнком он так и поступил, но тела людей нашли почти нетронутыми. Их нашли в лесу или в поле, со страшными ранами, но… – Рауль пытался произнести неприятную речь побыстрее, – Зверь не ел их.

Эжени почувствовала дурноту и мотнула головой. Краем глаза она видела, что Анжелика прижала ладонь ко рту, а Жаклин и вовсе побледнела и снова опустилась на козетку.

– Что вы хотите этим сказать? – Анри повернулся к другу. – Зверь не ест людей, потому что он сам человек? Вы считаете его оборотнем?

– Я ничего не могу утверждать, – Рауль покачал головой. – Я не верю в оборотней, но этот Зверь… он будто пытается запугать людей, показать свою силу. Ему не нужна пища – есть он может и лесных зверей. Ему нужна власть…

– Вы хотите сказать, что Зверь ведёт себя не по-звериному? – Эжени в волнении вскочила с места. Неясная мысль, приходившая ей в голову и раньше, теперь обрела в форму и блеснула в голове яркой молнией. – А что, если Зверь не один?

– Вы думаете, их несколько? – растерянно спросил Анри. – Но ведь все описывают Зверя одинаково, и потом…

– Нет-нет, я не об этом! – перебила его Эжени. – А что, если Зверь – всего лишь орудие? Если у него есть хозяин, который натравливает его на жертв, а потом уводит в убежище, известное лишь им двоим? Если этот хозяин преследует какую-то цель?

На миг в библиотеке повисло молчание, а потом все заговорили разом.

– Такую возможность я не рассматривал, – тихо произнёс Рауль.

– Но кто справится с такой зверюгой? – воскликнула Анжелика.

– И кому придёт в голову такое зверство? – добавил Анри и тут же поправил сам себя: – Хотя я слышал истории об охотниках, травивших людей собаками. Если представить вместо собаки Зверя, то в это даже можно поверить.

– Но какой цели можно добиваться таким способом? – вопросил Леон.

– Держать в страхе шевалье де Шане… – начала Жаклин и не договорила, закашлявшись. Эжени увидела, что дочь д’Артаньяна смертельно бледна и прижимает руку ко рту, явно борясь с тошнотой.

– О Боже, Жаклин, что с тобой? – Анри кинулся к жене.

– Простите, это моя вина, – виновато склонил голову Рауль. – Я зря заговорил о жертвах…

– Ерунда… сейчас пройдёт, – Жаклин яростно замотала головой.

– Это от духоты! – Эжени кинулась к окну и распахнула его настежь. Порыв свежего воздуха ворвался в библиотеку, и листы на столе затрепетали – Эжени едва успела придавить их чернильницей.

– Простите, – Жаклин всё ещё было дурно. – Кажется, мне придётся вас покинуть.

Она удалилась, сопровождаемая поддерживающим её Анри и тревожно всплёскивающей руками Анжеликой. Леон и Рауль, взволнованные, последовали за ними. Эжени, оставшись в одиночестве, упала на стул, склонилась над бумагами и замерла, в отчаянии обхватив голову руками.

***

Этой ночью капитану Леону не спалось. Его волновало состояние Жаклин, помимо того, из головы не выходили мысли о сказанном Эжени. Если она права, и за Зверем действительно стоит направляющий его человек, то всё гораздо серьёзнее, чем они поначалу считали. Зверя можно выследить и пристрелить, но как найти его хозяина? И даже если Зверь будет убит, что мешает человеку придумать что-нибудь новое?

Утро выдалось серым и туманным, но сквозь разрывы облаков проглядывало солнце. Когда гости спустились в столовую, Леон отметил, что Жаклин чувствует себя значительно лучше, хотя всё ещё бледновата. Себастьян де Шане, его дочери и гости только закончили завтракать, когда со двора послышался топот копыт, лай собак и громкие крики. Инесса воскликнула «Это он!» и опрометью кинулась во двор – лишь взметнулась ярко-красная юбка. Себастьян, Эжени и дети мушкетёров поспешили за ней.

Во дворе замка была суматоха, ржали кони, лаяли собаки, шумели люди. Слуги рассёдлывали коней и успокаивали собак, а посреди всего этого хаоса возвышался на рослом жеребце крупный мужчина, сложением, пожалуй, не уступавший Портосу. Волосы его, усы и короткая борода были русыми с рыжеватым оттенком, тёмно-серые глаза смотрели внимательно из-под густых бровей, а всё лицо освещала широкая добродушная улыбка. Одет он был неярко, в глаза бросались только длинные чёрные перчатки, закрывавшие руки до локтей.

– Себастьян де Шане! – голос у него был гулкий, под стать такому гиганту. – Как поживаете, старый друг?

– Милостью Божией ещё жив, – сдержанно ответил Себастьян. Инесса, вся сияя, подбежала к всаднику – Леон подумал, что впервые за всё время их пребывания видит её по-настоящему счастливой.

– Шевалье де Мармонтель, – она присела, скромно опустив глаза, но тут же вновь подняла их и уставилась на прибывшего. Тот легко спешился и левой рукой притянул девушку к себе, но тут же отстранился.