Зверье мое

Когда Паша, наконец оказался на свободе, мы оба поняли, что предъявлять его Пашиной маме в столь потрепанный виде опасно для всех, включая Рольфа. Это обстоятельство заставило нас вспомнить технику вышивания на уроках труда в школе. Ни один из нас не блистал в этой научной дисциплине и даже продевание нитки в игольное ушко давалось нам с огромным трудом. Всякий раз, когда мы приближались к цели, Рольф, проходя мимо, как бы неумышленно сбивал прицел.

Но благодаря нашим героическим усилиям, прорехи в Пашиной одежде были умело залатаны так, что тетя Дора обнаружила подделку не сразу. Паша же, вдохновленный своим успехом, настолько увлекся шитьем, что в течение нескольких лет своей жизни сделал это своей профессией. Так, что для него этот визит, на первый взгляд несший разочарование, оказался судьбоносным. За все приходиться платить.

К сожалению, справедливость этого нарратива наша семья вскоре испытала на себе. В те времена свирепствовало фатальное заболевание — чума собак, которая не пощадила нашего любимца. Счастье закончилось, началась борьба за жизнь Рольфа. В процессе этой борьбы моя убежденность во всесилии медицины и вера печатному слову поколебались. Я нашел в нескольких печатных источников симптомы чумы собак и понял, что они совпадают с теми, что я видел у Рольфа. С этим я доставил его к ветеринарному врачу, который подтвердил мой диагноз и, чтобы не проявить бездействия, ввел ему антибиотик пенициллин продленного действия. Спустя неделю, я разуверился в чудодействии лекарства, так и не дождавшись результата. Стал самостоятельно изучать профессиональную литературу. Начитался трудов Пастера, Мечникова, Эрлиха и современных ветеринарных светил. Вооруженный заниями, полученными от титанов науки, решил, что теперь знаю все и без труда справлюсь с Рольфа недугом.

На нашей исторической родине лекарства в аптеке можно было купить без рецепта врача и, воспользовавшись этим правом, я закупил все рекомендованные лекарства, скурпулезно следуя описанию методики лечения, проводил его сам. Старался использовать прогрессивные методы, включая гипериммунную сыворотку, но из-за ее недоступности, инъецировал противокоревой гамма-глобулин.

Эффективность моего прогрессивного лечения оказалась ни в чем не лучше пенициллиновой терапии доктора В.П., которому я показал Рольфа в первый раз. Разуверившись в своих возможностях в качестве терапевта инфекциониста, я вновь обратился к ветеринарному специалисту. На сей раз, помимо пенициллина, Рольф получил инъекцию витаминов группы Б и оптимистический комментарий доктора о том, что состояние пациента могло к тому времени быть хуже, хотя я сам понимал, что хуже некуда.

После посещения доктора состояние Рольфа ухудшилось, как и моя вера в медицину. От беспомощности и отчаяния в противостоянии злобному вирусу, я проклял всю теоретическую медицину, в особенности практическую ветеринарию вместе с их культовыми авторитетами.

В конце концов, мы поняли, что потеря Рольфа стала неизбежной. Продлевать его муки было бесчеловечно и мы в последний раз воспользовались услугами ветеринара, на сей раз для освобождения нашего любимца от страданий.

Каждый переносил горечь утраты по-разному. Мама много плакала и старалась отвлекаться чтением, но не могла сосредоточиться на повествовании и возвращалась к своим горестным мыслям. Тогда она погрузилась в домашние хлопоты. Она по нескольку раз перемывала чистую посуду, доводила квартиру до такой чистоты, что если бы к нам вдруг нагрянула санитарная инспекция, то уверен, что нам без проволочек выдали бы сертификат стерильности пригодный для проведения специальных исследований в стерильных боксах.

Для меня эта потеря стала первой личной трагедией. Сильные эмоциональные переживания заставили меня задуматься о пути преодоления подобных потрясений и мой наивный оптимизм привел меня к его решению через выбор будущей профессии. Я решил стать ветеринарным врачем.

В своих наивных мечтах я видел себя в крупнейших исследовательских лабораториях, в стерильных боксах, где изучал возбудителей чумы собак и других инфекционных болезней, проводил сложнейшие хирурургические операции, носился со шприцами по африканской саванне для оказания помощи страждущим львам, пантерам, гепардам, с мудрой значительностью делился своим опытом и знаниями с молодежью, алчущей получения ценнейших знаний от выдающегося ученого, профессора Бродецкого.

Жижка