Звери до нас. Нерассказанная история происхождения млекопитающих

Похоже, что отделы позвоночника, резко выделяющиеся по мере эволюции цинодонтов в течение триаса, уже встречались у пеликозавров. В предыдущем исследовании² Джонс и ее соавтор Стефани Пирс с коллегами выявили предшественников этой регионализации в более ранних синапсидах. Предположительно, уменьшение плечевого пояса терапсидов вызвало изменение в расположении мышц, расширились некоторые мышцы плеча и позвоночника, тем самым вызвав изменения в позвоночном столбе.

Как бы то ни было, позвоночник самых первых предшественников млекопитающих в триасе стал подарком, открывшим совершенно новый спектр возможного поведения. А помогают понять, как это произошло, окаменелости триаса, собранные в Южной Африке в начале двадцатого века, многие из которых были найдены человеком по имени Роберт Брум.

Некоторые имена пронизывают научные дисциплины, как пласты горных пород. Они постоянно всплывают в процессе изучения предмета, потому что принадлежат людям, которые внесли столь значительный и плодотворный вклад в основы дисциплины, что их работы всегда будут помнить и цитировать. Многие громкие имена мы уже повстречали: Бакленд, Оуэн, Кювье, склочные Коуп и Марш. Будучи белыми и, как правило, богатыми представителями мужского пола, они считаются воплощениями исключительного гения и целеустремленности. Они – древние боги палеонтологии, которым наука уже возвела храмы.

Их имена долговечны, но повторный взгляд на историю науки показывает, что ею правят не академические боги, а несовершенные люди. И благодаря сочетанию привилегий, удачи, связей и индивидуальности они часто поднимались на спинах бедных, женщин и чернокожих.

Шотландско-южноафриканский врач и палеонтолог Роберт Брум – один из таких людей. При изучении предшественников млекопитающих его фамилия встречается повсюду. Работа его жизни – важная часть истории происхождения млекопитающих, но она также обнажает незаживающие раны в истории человечества.

Брум делал открытия, проливающие свет на животных, которые, как мы теперь знаем, относятся к числу наших самых древних родственников. Их кости были извлечены из колоний Европейской империи и отправлены в учреждения по всей Европе и Соединенные Штаты. В постдарвинистском мире ученые стремились заполнить пробелы в эволюционной истории жизни на Земле. Они искали «недостающие звенья» [72] – термин, который больше не используется в науке. Как и большинство ученых на рубеже девятнадцатого века, Брум считал, что эволюция продвигалась от примитивного к высокоразвитому, а классификация живых организмов имела иерархический характер. Эта иерархия распространялась и на человеческие «расы».

Брум родился в 1866 году в семье создателя тканей и его жены. Его отец был культурным и образованным человеком, придумывал ткани с красочными рисунками, известными как узор Пейсли, посещал вечернюю школу ремесленничества и увлекался искусством и литературой. Мать Брума была глубоко религиозной. Брум унаследовал свободомыслие своего отца; молодым человеком он присоединился к движению эволюционистов. Но материнская рука неизменно чувствовалась в его более поздних убеждениях, которые были пронизаны божественностью и спиритуализмом.

Казалось маловероятным, что Бруму суждено путешествовать по всему миру. Это был угрюмый, болезненный мальчик, страдавший от рецидивирующего бронхита и инфекций. Чтобы помочь ему выздороветь, семья отправила его из индустриального Пейсли к бабушке, на свежий воздух шотландского побережья. Там местный натуралист подарил ему микроскоп и научил им пользоваться. Это пробудило в мальчике интерес к миру природы. Несмотря на то что он учился от случая к случаю, он был сообразительным и любознательным. Брум начал изучать сельскую местность и животных, которые ее населяли.

Как и многие юные натуралисты, Брум был коллекционером. Его двоюродный брат, инженер, работающий в Китае, присылал домой коробки с диковинками для растущей коллекции, включая маринованных змей и человеческие черепа. Нет сведений о том, откуда взялись эти предметы и как они были приобретены, но, учитывая исторический контекст, вряд ли теми, кто их находил, двигали истинно научные интересы [73]. Брум добыл свои первые окаменелости в возрасте 15 лет в известняковом карьере во время одной из своих долгих прогулок по сельской местности. Древние раковины и кораллы позже послужат основой для его первых научных работ.