Звери у двери

Пять медальонов, по виду сделанных из золота. Четыре — сантиметров пять, в диаметре; пятый — чуть крупнее. На самом большом и одном маленьком — львиные головы, на оставшихся — головы львиц. Изображения даны в профиль, причём гравировка настолько реалистична, что львы казались живыми: тронешь пальцем — укусят.

— Прям-таки прайд, — задумчиво сказал Илья, — интересно, откуда всё это?

— Что такое прайд? — спросила Галька и высунув, от избытка чувств, язык прикоснулась пальцем к одному из медальонов, — ух! Холодный. А надеть можно?

— Прайд — это семейство львов, — пояснила подошедшая Ольга и присела на корточки рядом с распахнутым ящиком, — эх, молодо-зелено. А, вот этот — самый большой похоже, для предводителя прайда.

Она подняла голову и прищурившись, посмотрела на меня. В зелёных глазах плеснулось дьявольское пламя. Не к добру. Внезапно девушка протянула руку и вытащила самый большой медальон из углубления, где он покоился. Её пальцы как будто миновали некую прозрачную плёнку, но это могло и просто почудиться.

Ольга встала, подбрасывая медальон на ладони и сам не зная почему, я тоже поднялся. Илья встревоженно глядел на нас, и я вновь заметил отсвет подозрения в его глазах. Идиотская ситуация.

— И главный приз вручается, — Ольга недобро ухмыльнулась, — вручается…

Я и опомниться не успел, а она протянула руки и одела медальон на мою шею. При этом её лицо оказалось совсем рядом с моим. Губы — тоже. Ледяной ожог там, где пятак опустился на грудь и огненный — там, где её губы коснулись моих.

— Какого? — это Илья, — Оля?..

— Уже двадцать два года, как Оля! — зло отрезала девушка, — отвали!

На лице Илюхи проступило недоверие. Потом он посмотрел на меня и прищурился. Начало доходить. Прощай, друг. И спрашивается, зачем оно мне нужно?

— Ваш ответный ход, — улыбнулась Ольга и показала на ящик.

Словно в трансе, я наклонился и вытащил медальон с изображением львицы. Что за фигня? На бархатной подушке, чуть выше блестящих кругляков, обнаружился ещё один предмет: браслет из такого же жёлтого металла. Пожав плечами, я поднялся и осторожно одел кулон на длинную шею Оли. Ещё один поцелуй не заставил себя ждать. В этот раз он оказался дольше первого — явно в пику Илье. Очень жестоко, чёрт побери!

Натаха только головой покачала, наблюдая за всем этим издевательством. Похоже, лишь жизнерадостному Паше в голову не пришло, что происходит весьма нехорошая хрень. Он тихо пробормотал под нос, какую-то считалочку и подхватив ещё одно украшение, неуклюже нацепил его на свою девушку.

— Всё, для тебя, — начал петь он и Наташа, тотчас заткнула его немузыкальный рот, закрыв ладонью.

С каким-то угрюмым остервенением, Илья протянул руку и надел предпоследний медальон. Потом вызывающе взглянул на Ольгу. Однако той было не до него: она, сосредоточенно разглядывала новый аксессуар и хмурила лобик, легко поглаживая пальчиком голову львицы.

— Эй, эй! — обиженно крикнула Галька и вцепилась в последний кулон, — я же первая попросила! У-ух, какой же он, всё-таки, холодный!

— Р-р, — негромко рыкнул я и Паша оглушительно расхохотался, — ну всё, теперь мы настоящий прайд.

— А, что это вы тут делаете, а? — над обрывом появилось лунообразная физиономия Витька, кое-где не до конца вымытое.

— Иди, мальчик, погуляй, — Наташа гладила золотой медальон на груди и почему-то морщилась, — всю малину упустил.

— Тут была раздача слонов, без перерыва, — Илья сплюнул и достал пачку сигарет, — твою мать, попили пивка!

Не в силах сдержать его бешеный взгляд, я вновь присел и тронул сиротливо лежащий браслет. И тут случилась какая-то, совершенно непонятная, чертовщина: штуковина словно подпрыгнула и во мгновение ока оседлала моё запястье. Вот именно так: только лежала на чёрной подушке, а через секунду холодит кожу. Я отпрянул назад и хлопнулся на задницу, испуганно глядя на нежданное украшение.

— Ты чего? — осведомился Паша и уставился на мою руку, — а это, откуда взялось?

— Да что у вас происходит? — Витя решительно ничего не мог понять, — вы уже бухать начали? Оп-па, Галюха, откуда у тебя эта фиговина? И у Оли, тоже… Илья, чёрт! А мне?

— Рука, не в том повидле, — Илья закурил, сделал пару затяжек и отбросил сигарету, — кто на поезд не успел — тот и не уехал.

— Бешеный какой, — Витя пожал плечами.

Всё это время, я пытался стянуть излишне самостоятельную железяку, но она, казалось, приросла ко мне, отказываясь двинуться даже на миллиметр. К счастью, никакой боли я не испытывал. Напротив, где-то внутри, родилось и начало распространяться ощущение странной эйфории. Этот, ничем не обоснованный восторг, уничтожал все неприятные мысли и наполнял тело силой и желанием двигаться. Кажется, подобное испытывал не только я.

— Хорошо то как, — почти пропела Галька и запрыгала на одной ноге, — хорошо, хорошо, очень хорошо!

— Странно, — Ольга потянулась и на её лице расцвела широкая улыбка, — давно себя так не чувствовала.