Звери Земли

Едва я прихожу к этому печальному выводу – мимо проносится стремительный силуэт… Тигренок! Что-то с ней не так… ее рыжеватая шерсть (выглядящая сейчас через тепловизор серовато-зеленой) покрыта пятнами; не знаю уж, какого они цвета, но в тепловизоре кажутся синими…

Не остановившись, не обменявшись со мной ни словом, Тигренок врывается в зал. Через мгновение я перестаю видеть ее в мелькающей там мешанине пятен.

Секунда…

Вторая…

Пятая…

Сколько же в этой проклятой твари ее проклятой крови… Но ускорить процесс агонии третьей гранатой нельзя, где-то там Лия.

Камни падают уже не по одному, по нескольку штук. Туннель разрушается окончательно.

Она возвращается из королевской резиденции так же неожиданно, как и метнулась туда.

– Уходим! – выкрикиваю я.

– Возьми! – выкрикивает она. – Мне их трудно держать!

Ее правая лапа прижата к груди… Неужели они, «Джек» и «Джон»?

Они…

Дело сделано.

* * *

– Ого… – говорю я.

– Вот-вот… Я отошла на минутку – помедитировать перед боем, и тут они, с тыла. Автомат не сработал… надо на нем ослабить предохранитель, мне его было не сдвинуть. Пришлось по-своему с ними разбираться.

Разобралась «по-своему» с тремя слизнями Лия вполне эффективно. В туннеле валяются сдувшиеся, располосованные шкуры. Под ногами мерзко чавкает. Значит, пятна на ее шкуре действительно были синими – сейчас в свете фонаря они кажутся черными. Повезло Тигренку, что псевдокровь у Желто-синих не едкая, как у других мутантов, у Белых Слизней…

Тигренок подбирает свой автомат, брезгливо отряхивает с него синюю жижу.

Моя недоработка… Надо будет приклепать к рычажку предохранителя широкий зацеп, более удобный для ее пальцев-подушечек. Знал ведь, что манипуляции с оружием, легко и просто выполняемые в спокойной обстановке, зачастую не получается выполнить в бою, когда счет идет на доли секунды.

Миновав место стычки, шагаем дальше. Звуки буйства коронованной особы сюда почти не доносятся… Либо монарх-мутант наконец-то выдохся и затих.

Впереди яркий свет. Голос отца:

– Петр! Это вы?

– Мы, все вчетвером, с «Джеком» и «Джоном»!

Глава 6 Веселая речка Пряжка

Как все знают, Кристобаль Колон, более известный как Христофор Колумб, в свое самое знаменитое плавание отправился из испанского порта Палос-де-ла-Фронтера. Отплыл он в Индию, лежавшую от Испании на востоке… Но при этом, странное дело, великий мореплаватель держал курс в общем и целом на запад: надеялся, что обогнет земной шар и попадет в Индию, так сказать, с черного хода. Не подозревал, бедный, что Индии до самого конца жизни не увидит, что поперек океана протянулась огромная, для кораблей непреодолимая преграда – два здоровенных Американских континента, соединенных тонкой пуповиной перешейка…

Питеру Пэну, то есть мне, трудно равняться с Колумбом по заслугам перед человечеством. Но что-то общее все же есть: ковчег «Ной» отплыл от причала Новой Голландии и двинулся по Мойке ровнехонько на запад. Хотя цель нашего путешествия – клиника Института имени Бехтерева – лежала к востоку от Вивария.

Разумеется, обогнуть земной шар и исполнить то, что не удалось Колумбу, я не надеялся. Но так уж оно получилось…

Впрочем, обо всем по порядку.

Отплыли мы на следующий день после раскопок на Садовой, на рассвете. Провожать собралось все нынешнее население Новой Голландии (за исключением Красных мутантов, сидевших в своих клетках, и постовых, оставшихся в караулках на мостах).

Проводы получились своеобразными. Без цветов, объятий, поцелуев и обещаний прислать эсэмэс по прибытии. Без оркестра, играющего «Прощание славянки». Вообще без какой-либо патетики.

Зверолюди просто стояли и молча смотрели, как мы грузим в ковчег все, не погруженное с вечера. Стояли и молчали.

Сэмми-Волдырь изъявил желание тет-а-тетно пообщаться со мной напоследок. Общался на тот же манер: отвел в сторонку, уставился своей лысиной… И молча изучал меня.

– Постараюсь, чтобы они все вернулись живыми, – кивнул я на ковчег.

– Не старайся, Пэн… Если они умрут менее мучительно, чем оставшиеся, этого уже достаточно.

– Как скажешь… Что мне делать, если кто-то из команды захочет остаться в Хармонте, а? Оставлять?

– Мы оба знаем, что там нет ни молочных рек, ни кисельных берегов. Однако если кто-то решит, что там ему лучше, – так тому и быть. Но у меня есть к тебе просьба, Пэн. Если ты вдруг найдешь там, в Хармонте, дверь…

Нет, пожалуй, он произнес последние слова иначе, выделив голосом слово «дверь»:

– Если ты вдруг найдешь там, в Хармонте, Дверь… Тогда, если вернешься, сообщи об этом мне. Дверь – единственное, что там меня интересует.

– Не совсем понимаю тебя, Сэмми… Ты имеешь в виду один из порталов хармонтской «душевой»?

– Не тупи, Пэн. Если бы меня интересовал портал, я бы так и сказал. Но меня интересует Дверь. Самая первая, изначальная, та, через которую в наш мир проникли те, кто проник.

– Ты считаешь, что инопланетяне попадают к нам через какие-то подпространственные двери?