Звери Земли

Да и чисто внешне выглядела речка в старые, дозонные времена весело. В большинстве своем питерские реки и каналы серьезны, даже слегка угрюмы: закованы в высокие гранитные набережные – ни дать, ни взять имперские чиновники в наглухо застегнутых вицмундирах. А Пряжка выглядела на их фоне легкомысленным городским щеголем: текла в зеленых, поросших травой берегах – набережные здесь низенькие, символической высоты, фактически бордюр, не позволяющий земляным откосам сползти в воду.

Набережные и сейчас не изменились… Лишь трава стала не зеленой, темно-фиолетовой, почти черной, и выглядит речка уже не так легкомысленно и весело.

Зато дурдом на своем законном месте, громадное Н-образное здание высится по правую руку, целое и невредимое, даже стекла во многих окнах поблескивают, и можно рассказать какой-нибудь анекдот в тему, но отчего-то не хочется. Вместо того в голове крутится странная мысль: а вдруг и здесь, в «Пряжке», произошла смена власти? И правят психи, считающие себя здоровыми, а весь мир – больным? Не такое уж безосновательное мнение, стоит лишь взглянуть на пейзаж за окнами психушки…

Ерунда, разумеется. Скауты Вивария проверяли все окрестности нашей базы, и никто в «Пряжке» не живет, и ничем не правит, и никем себя не считает… Но мысль не уходит, я даже поднимаю к глазам бинокль, вглядываюсь в окна мрачного здания, но никаких подтверждений своей бредовой идеи не замечаю.

Следующий мост на Пряжке все двести лет своего существования назывался Банным, ни разу не поменял названия – хотя бани на правом берегу уже давненько не функционировали, а потом и вовсе были снесены.

Там, невдалеке от Банного моста, нас поджидал первый нежданчик… Из тех, что никогда не встречаются на гладких картах, зато наполняют реальные путешествия незабываемыми впечатлениями.

* * *

Банный мост мы миновали легко. А когда отплыли от него на сотню метров, я разглядел нечто, приближавшееся по речке к «Ною». Вернее, разглядел я факт приближения, а само «нечто» увидеть не смог…

Впереди поверхность Пряжки буквально кипела от множества небольших бурунчиков, стремительно двигавшихся в нашу сторону.

«Что это?» – хотел спросить я Дракулы, но тут же сообразил, что уже знаю ответ.

– Вниз, Дракула! – крикнул я. – И все остальные – как можно ниже!

Команда получилась не слишком вразумительной, но думать над формулировками было некогда… Я и сам спрыгнул с носовой палубы, крикнув отцу:

– Машина – стоп!

Косяк летучих свинок, вот что к нам приближалось… Никогда их не видел вживую, но рассказов про этих бестий слышал достаточно. Считается, что водятся они лишь на просторах Маркизовой лужи и даже в широкое русло Невы заходят крайне редко. Ошибочно, как выяснилось, считается…

На попытку что-либо предпринять у меня были считаные секунды: если свинки поднимутся в воздух, то уже не свернут, не умеют они разворачиваться в полете… А они поднимутся, как только почувствуют корпус ковчега своими природными гидролокаторами.

И я, не раздумывая, выдернул чеку из гранаты и зашвырнул ее в речку как можно дальше от «Ноя»: напугать, заставить косяк развернуться и уйти обратно в Неву.

От удара об воду детонатор не сработал, пришлось ждать пару секунд, пока догорит замедлитель.

Ба-бах!

Эффект несколько отличался от ожидаемого… Взрыв не заставил стаю развернуться. Нескольких свинок он, вероятно, оглушил или даже убил. Зато остальных поднял на крыло.

Я рухнул, вжался в днище ковчега, успев подумать: что-то мелковаты вымахнувшие из воды создания, по снимкам и рассказам представлялись крупнее… А потом на судно обрушился град живых снарядов.

* * *

Летучих свинок назвали так по аналогии с летучими рыбами и со свинками морскими. Последние ведь тоже не состоят в родстве с настоящими парнокопытными свиньями, а относятся к грызунам.

Летучие свинки умеют летать, пусть и не как птицы, но способны к стремительному планирующему полету над водой. И отличаются от мирных летучих рыб более крупными размерами и абсолютно свинским характером: грызут зубами и портят острыми жесткими плавниками все, с чем сталкиваются в полете… Люди становятся их жертвами редко, но все же становятся. А рангоуту и такелажу транспортников, плававших из Кронштадта к Новой Голландии, доставалось от летучих свинок крепко.

…Итак, на «Ной» обрушился град живых снарядов. Обрушился с изрядным перелетом. Большая часть свинок пролетала над ковчегом и шлепалась в Пряжку где-то за кормой. Но было их столько, что те немногие, кто не рассчитал параметры полета, падали на судно десятками. Некоторые ударялись о корпус и сваливались оглушенными обратно в реку. Другие приземлялись на палубу и, попрыгав там, тоже возвращались в родную стихию. Остальные не рассчитавшие посыпались к нам…

Град свинок бомбардировал нас с полминуты и завершился так же резко, как и начался.

Да только свинками назвать их язык не поворачивался. Молочными поросятками в лучшем случае. Матерые свинки дорастают до метра с лишним, пасть у них, как у крупной собаки, и зубищи соответствующие… Плюс к тому крылья-клинки с руку длиной и острые как бритва.