Звери Земли

А эти… Селедки селедками, в самой крупной сантиметров тридцать пять, остальные и того меньше. Пасти с крохотными зубками не способны прокусить не то что униформу, но даже ничем не прикрытую кожу. Крылья как у больших, но мягкие, без острой режущей кромки.

– Мальки, – сказал отец, вертя в руках трепещущее крылатое тельце. – Или карликовая речная форма.

Собственно, он первым сформулировал то, что вертелось и у меня на языке. Но высказать согласие я не успел – ковчег содрогнулся от мощного удара. Реально содрогнулся, причем пришелся удар в подводную часть.

Я вскочил, граната в руке, готовая к броску. И отец вскочил, подхватив свою «бельгийку».

Стрелять оказалось не в кого, равно как и швырять гранату. Косяк «поросят» стремительно удалялся в сторону Мойки, вновь двигаясь в подводном положении у самой поверхности. А следом, немного поотстав, стаю догонял здоровенный бурун – две волны, углом расходящиеся от него, доходили до берегов, бились о каменную облицовку.

Это был он, охотник, загнавший сюда косяк свинской мелочи и невзначай – наверное, собирая оглушенных ударами о наш борт, – зацепивший «Ной». Судя по буруну, тварь не уступала размерами дельфину…

Затем мы увидели, как охота происходит в штатном режиме, без болтающихся посреди фарватера ковчегов. У Банного моста охотник ускорился, «поросята», спасаясь, вновь взметнулись из воды в полет… И какая-то часть их ударилась о низко нависающий мостовой пролет. Оглушенные, они попадали обратно и стали легкой добычей. Охотника мы вновь не разглядели, лишь увидели несколько сильных всплесков. Затем, очевидно, за мостом начался новый цикл – уже ближе к Мойке, вне зоны видимости.

– По-моему, это мутировавшая колюшка, – сказал отец, отложив винтовку и вернувшись к своему трофею.

– Корюшка? – не понял я.

Корюшку (не мутировавшую, естественно) я полюбил здесь, в Питере, раньше и знать не знал о существовании такой рыбки. Вкусна, особенно жареная.

– Да нет, колюшка… Сорная рыбка, в пищу не пригодная, крохотная и колючая. Раньше все каналы и протоки ею просто кишели. Мне кажется, эти «крылья» не из плавников развились, а из шипов колюшки.

Дракулу происхождение «поросят» не интересовало… Он озаботился другой проблемой: а нельзя ли самому как-то вписаться в эту пищевую цепочку?

Без затей и без лишних инструментов, когтями наш чешуйчатый друг оторвал голову еще трепыхавшемуся «поросенку». Кровь потекла красная, а это обнадеживающий признак… Дракула с хрустом отломил крылья, а дальнейшей чисткой и разделкой тушки не стал заморачиваться, целиком отправил в пасть-мясорубку. Было хорошо видно, как под чешуйчатой кожей шеи задвигались глоточные челюсти.

– В-в-в-вкусно? – с надеждой спросила Мура.

Вместо ответа Дракула нагнулся за второй тварюшкой.

Лия тоже не стала терять времени зря, выбрала «свиненка» покрупнее и пожирнее, но подошла к делу более эстетски: полоснула когтем по брюху, выпустила и швырнула за борт кишки…

Я хотел сказать им, чтоб не спешили, чтобы выждали хоть час-другой после первой пробы. Не успел: Дракулу скрутила жестокая судорога, и он немедленно изверг за борт внеплановый ленч, а заодно и свой плановый завтрак.

Вписаться в местную пищевую цепочку не удалось.

* * *

Следующая задержка случилась возле самой Невы, у последнего моста, перекинутого через Пряжку. Никто здесь не пытался нас атаковать – неприятность случилась, так сказать, техногенного плана.

Дело в том, что теперь Пряжка протекала уже не через городские кварталы – на обоих ее берегах раскинулся огромный судостроительный завод «Адмиралтейские верфи».

Завод лежал в руинах, и берега были захламлены мусором и всевозможными обломками. При любой прибыли воды Пряжка смывала с берегов тот мусор и те обломки, что способны плавать.

Далеко они не уплывали: последний мостик – низкий, опирающийся на часто расположенные сваи – сработал как запруда или запань, и перед ним собрался затор изрядных размеров.

Место было мрачное… Легендарная сталкерская чуйка навязчиво советовала: не валяй дурака, Питер Пэн, убирайся отсюда как можно быстрее. Чуйке вторили Красные мутанты, завывавшие где-то на территории завода. С другой стороны, из глубин Коломенского острова, доносились звуки вялой перестрелки.

Я взорвал бы чертов завал, будь у меня достаточное количество взрывчатки. Но ее на Новой Голландии не нашлось, и весь наш походный запас – несколько маленьких колбасок пластита, что всегда у отца с собой на тот случай, если потребуется быстро вскрыть запертые двери… А долбить завал гранатами – бессмысленное дело, способное только лишь привлечь ненужное внимание.

Пришлось причаливать и выставлять охранение на обоих берегах. Пришлось разбирать завал вручную, что-то вытаскивая на берег, что-то пропихивая под мост.

Два с половиной часа…

Два с половиной не самых приятных часа жизни мы угробили на это препятствие, даже ничем нам не угрожавшее, просто мешающее плыть дальше.