Зверинец Джемрака

— Но они же ненастоящие, — напомнил я, — ты же сам сказал.

— И что? — бросил Скип и ушел, будто ничего не случилось.

Я рассказал обо всем Габриэлю, и мой наставник заметил:

— Для таких людей, Джаф, есть одно название. Сумасшедшие. В море немало сумасшедших, особенно среди китобойцев. Но когда человек знает свое дело, это никого не смущает.

— Хорошо, но если с ним такое случится в открытом море, на вельботе? Надо будет действовать вместе со всеми, а он вдруг увидит то, чего нет, и примется это разглядывать? Не хотел бы я попасть с ним в одну шлюпку. Как думаешь, вообще справится?

— Знаешь, если бы сумасшедших не брали на борт, некому было бы плавать.

Однако, сказав это, он легонько пихнул меня локтем в бок и попросил все-таки присмотреть за Скипом.

Дэну я тоже рассказал, и реакция у него была примерно такая же.

Так что при пересечении экватора мы все присматривали за Скипом. Я думал об Ишбель и о матушке. Думал, что никогда не сумею рассказать им, описать все, что видел и пережил: бескрайнее пустынное море на мили и мили вокруг, ни намека на парус или кита, скрип шпангоутов, ароматы сосны и дуба, тяжелый густой запах, исходящий от окружающих людей. Как передать ощущение безопасности и уюта в матросском кубрике, где достаточно задраить люк — и чувствуешь себя как дома? В таком мирном и спокойном настроений через шесть недель после выхода из родного порта мы наконец увидели китов.

Первым их заметил Тим. Именно ему — кому же еще — Господь явил великое чудо морских глубин, и Тим не упустил свой шанс.

— Во-о-он они! — раздался громкий и отчетливый крик.

Голос у Тима слегка надорвался, но разве это важно? Мы, салаги, назубок выучили, что должны делать, но все равно на секунду застыли в оцепенении.

— Где? — так же громко спросил Рейни, и Комера собрал всю команду.

— Прямо по курсу — стая кашалотов.

— Поставить грот, поднять гики — руль под ветер — назад — готовь шлюпки — спускай!

Сэм, Габриэль, Дэн и Ян невозмутимо принялись готовить шлюпки. Капитан Проктор вышел на мостик и приставил к глазу подзорную трубу, а его пес сел рядом, помахивая хвостом.

— Плывут! — завопил Тим.

Мы бросились к борту. Я ничего не увидел — только море и бескрайний горизонт. Справа от меня стоял Билл, мой товарищ по морской болезни, а слева — Даг Аарнассон, здоровый детина с волосами цвета соломы. У него, видимо, зрение было получше моего.

— Вижу! — воскликнул он.

Тут и Билл запрыгал, тыча пальцем в море:

— Там! Там!

Я ничего не мог рассмотреть.

Оживление нарастало.

— Потише, дурни!

Такого рева от Проктора мы не слышали ни разу — настоящий капитанский голос. Он, видимо, приберегал его как раз для такого случая. Мы все аж подскочили. Наш вельбот был на верхней палубе, уже готовый к спуску, и Саймон стоял, натачивая гарпун. С высоты донесся голос Тима:

— Один прыгнул!

— Стая кашалотов, — резко выкрикнул капитан Проктор — штук двадцать, не меньше!

Каждый сосредоточенно занялся своим делом. Рейни прохаживался по палубе и повсюду совал свой огромный нос, изрыгая проклятия, будто других слов у него не было. Генри Кэш тоже не находил себе покоя и шлялся из угла в угол, словно управлял каким-то очень важным делом.

— Пенится, море пенится! — закричал Тим.

За милю до китов мы легли в дрейф. Далеко в море на секунду показалось призрачное перышко, и сердце у меня забилось быстро-быстро. Тим спустился с вахты и подбежал ко мне, еле переводя дыхание.

— Наконец-то, — он едва мог говорить, — вот оно! Вот оно, Джаф! — воскликнул он и в возбуждении схватил меня за руку.

Во рту у меня пересохло.

Дэн вклинился между нами:

— Пора на рыбалку.

Мы спустили вельбот на воду осторожно, как младенца. Комера забрался на корму, Саймон — на нос, а за ними и мы аккуратно пролезли каждый на свое место: я, Тим, Дэн и Сэм. Вельбот слегка подкидывало на волнах. Я поднял голову и увидел всех подшкиперов: широкое черное лицо Уилсона Прайда, безучастного к происходящему, угрюмого Джо Харпера, Абеля Роупера, нависшего над штурвалом, точно на его сгорбленные плечи навалили тяжкий груз. Джо и Абель завидовали. Они с большей радостью отправились бы сейчас с нами. Я бы тоже ни с кем не поменялся, но в тот самый момент мне вдруг до невозможности захотелось вновь ощутить под ногами твердую палубу и посмотреть на воду с безопасной высоты. Вельбот, казалось, был не прочнее спичечного коробка, и черная гора китовой плоти одним беспечным ударом мощного хвоста могла с легкостью опрокинуть его, превратив в щепки. Выдал ли я свой страх? Нисколько. Обернувшись через плечо, я взглянул на Саймона. Если мне было страшно, то у него сердце должно было уйти в пятки. Он впервые шел на кита с гарпуном, а до этого все время тренировался: прицелиться, метнуть гарпун; прицелиться, метнуть. Если промажет и только разозлит громадину — беда. Но испуганным он не казался — сидел, нахмурив брови, и проверял кончик гарпуна. Щеки у него пылали.

Шлюпки капитана и Рейни шли рядом. Оттуда доносились смех и голоса. Комере единственному на нашем вельботе было видно, куда именно мы направляемся. Я сидел рядом, лицом к нему. Комера улыбнулся мне.