Зверобой

Нужно было во что бы то ни стало еще больше удалиться от своих врагов и, если можно, известить друзей о своем положении, но отдаленность от замка делала затруднительным выполнение этого плана, тогда как близость мыса заставляла неизбежно привести в исполнение первую мысль. Нужно заметить, что, по принятому обычаю, на обоих концах лодки клали по большому гладкому камню, служившему вместе и балластом, и сиденьем. После неимоверных усилий Зверобой кое-как придвинул ногами камень, положенный на задней части лодки, и, ухватившись за него руками, прикатил на самый перед, где лежал другой такой же камень; сам же он отодвинулся как можно дальше назад, что уравновесило лодку. Заметив в свое время отсутствие весел, он на всякий случай запасся на берегу длинной хворостиной, которая теперь лежала возле его руки. Сняв с головы охотничью шапку, он надел ее на конец хворостины, которую поднял как можно выше над поверхностью лодки, давая таким образом сигнал своим отдаленным друзьям. Этот маневр немедленно был замечен на берегу, и пущенная пуля на этот раз содрала у него кожу на левом плече. Зверобой понял свою неосторожность и поспешил опять защитить голову шапкой. Гуроны, однако, прекратили выстрелы, надеясь, вероятно, захватить пленника живьем.

Несколько минут Зверобой оставался неподвижным. Продолжая наблюдать через отверстие, пробитое пулей, он с удовольствием заметил, что лодка постепенно удаляется от берега, так что наконец от его взоров совсем исчезли, верхушки деревьев. Тогда он опять вспомнил о своей хворостине и решился употребить ее вместо весла. Опыт на первый раз оказался удовлетворительным, но трудность состояла в том, что он должен был действовать наугад, не предвидя, какое направление получит лодка. Между тем снова раздались крики на берегу, и снова послышались ружейные выстрелы. Одна из пуль пробила еще отверстие в лодке, другая попала прямо в хворостину и вырвала ее из рук гребца. Таким образом, и этот маневр не удался.

Оставалось теперь отдаться на произвол судьбы и ожидать всего от слепого случая. Зверобой так и сделал. Продолжая лежать на дне челнока, он заметил, что ветер подул гораздо сильнее, и, по всем его соображениям, случай, на который он рассчитывал, должен был выручить его.

Глава XXVIII

Прошло минут двадцать, как Зверобой находился в лодке, и он уже начинал беспокоиться, почему друзья с ковчега или замка не подают ему никаких сигналов. Положение лодки позволяло ему видеть озеро только в длину, и по всем расчетам он должен был находиться от замка саженях в тридцати. Глубокое молчание, царившее повсюду, не могло быть успокаивающим признаком, и он не знал, приписать ли его какой-нибудь новой хитрости, или же слишком отдаленному расстоянию от индейцев. Устав напряженно слушать и ничего не слышать, смотреть во все глаза и ничего не видеть, он сказал сам себе, что гуроны могут бесноваться, сколько им угодно, а он будет лежать спокойно, зажмурив глаза и вверив свою участь игре течений и ветров.

Прошло еще минут десять. Наконец он услышал легкий шум, как-будто от какого-то трения возле его лодки. Он открыл глаза, ожидая увидеть руку или голову индейца. Каково же было его изумление, когда он вдруг увидел зеленый купол над своею головой! Он встал и прежде всего наткнулся на Райвенука, который помогал лодке пробраться к берегу через песок, отчего и происходило трение, пробудившее внимание Зверобоя. Роковая перемена в направлении лодки произошла от юго-западного ветра.

— Причаливай! — сказал гурон спокойным тоном, делая повелительный жест своему пленнику. — Мой младший брат слишком долго оставался на воде, и, вероятно, утомился. Ноги его, авось, не побегут.

— Что делать, гурон, победа на твоей стороне! — отвечал Зверобой, выпрыгнув на берег и следуя за индейским вождем. — Случай помог тебе неожиданным образом, и я опять твой пленник. Надеюсь, однако, ты согласишься, что я умею освобождаться из плена, по крайней мере, так же, как держать данное слово.

— Брат мой быстр, как лось, — возразил гурон, — и у него длинные ноги. Но все же он не рыба и не умеет отыскивать дорогу в озере. Мы не хотели в него стрелять, потому что рыба ловится сетью, а не ружьем.

— Ты можешь говорить, что хочешь, Райвенук, и я не стану с тобой спорить. Успех на твоей стороне. Скоро, я полагаю, ваши женщины будут меня ругать и злословить на мой счет, но ты можешь сказать, что если бледнолицый слишком упорно защищает свою жизнь, когда имеет на это законное право, то он умеет и расстаться с жизнью, когда наступит час. Я ваш пленник: делайте со мною, что угодно.

— Брат мой долго бегал по горам и сделал приятную прогулку по воде, — сказал Райвенук более мягким тоном, обнаруживая, очевидно, мирные намерения. — Видел он леса, видел и воду. Что ему понравилось лучше? Вероятно, он одумался и готов послушаться доброго совета.

— Объяснись, гурон! У тебя непременно что-нибудь на уме. Чем скорее ты скажешь, тем скорее получишь мой ответ.