Звезда Аделаида - 2

- Зелье Сна-без-Сновидений, профессор, сэр? Это же очень замечательное зелье, ну как ей, этой Вашей супруге, было не заснуть под его действием?!

- О, да Вы делаете успехи в магической дисциплине, Вам… здесь, в «этом» времени не-пре-по-ва-дав-шей-ся - Зельеварении!

Но это иное зелье. Его в Хогвартсе не изучают. Откуда Вы знаете о нём? Отвечайте же!

- Да Вы сами мне рассказывали, когда в Хогвартсе обучали меня боевой магии «одного против всех»! Так, верно, Вам к слову пришлось, а я запомнил в отличие от рабства, которое уже начинаю забывать потихоньку.

А отчего Вы не преподавали мне эту науку здесь, в своём доме, где полно пустующих, свободных спален, профессор Снейп, сэр?

- Чтобы Вы, ми-стер Пот-тер, не разнесли бы эту комнату или кухню, где я предполагал, да, правда, планировал с Вами заниматься по вечерам, когда кухонные рабы спят, неправильно брошенным в зелье ин-гре-ни-ен-дом.

Даже в пьяном до отвращения виде Снейп лгал, не задумываясь.

- Ингредиентом, хотели Вы сказать, сэр?

- Да, ми-стер Пот-тер, именно им. А Вы въедливый и занудный, с Вами скучно - Вы же не пьёте. И вообще, Вы во время учёбы, когда у в Ваших руках два раза в недделю по два часа что-то побулькивало и источало неведомые «ароматы», запороли столько зелий, превратив их в некую мутную взвесь вместо ярко и ровно ок-ра-неш-ных растворов, что я побоялся бы сейчас, после четырёх с лишним лет Вашего рабства, когда голова да и руки были заняты исключительно тяжёлым, изматывающим трудом, доверить Вам даже разогреть воду в котле на магическом пламени, естессно…

- А зря Вы так, профессор Северус Снейп, сэр. - Гарри решил, что пора вызволять любимого зельевара из трясины пьянства на поверхность реальной жизни. - С тех пор я значительно поумнел и уж сумею различить папоротник златоволокнистый и папоротник утопленника. Просто по внешнему виду и запаху, источаемому последним.

- А к - ик! К чему Вы вдруг вспомнили о них, именно об этих папоротниках?

- Я же умел это делать в Школе, да и теперь, уверен, справился бы без труда - они же входят в состав Кроветворного и Укрепляющего зелий. Как же можно забыть такие жизненно важные зелья и их состав. Я всё больше вспоминаю о Хогвартсе и науках, в нём преподававшихся.

- Да Вы выговорить-то правильно этих слов не можете. - принялся издеваться, причём абсолютно беспочвенно, Северус, злой, как тот самый Мордред, над бедным бывшим студентом. - Куда Вам ещё тончайшую науку Зельеварения предоподавать?

- Ой, Вы сказали уже столько неправильных слов, профессор Северус, сэр! Я же все пятеро суток без Вас самостоятельно, по памяти, которая помогала мне, как могла, только науками и занимался. Сам. Чтобы с ума не сойти от тоски по нашим прежним отношениям, столь резко переменившимся, что… Я не знаю теперь, что и думать о нас с Вами. Вы же ни разу - ни единого раза! - не поднялись ко мне наверх, а я сходил вниз только по нужде. Что с Вами случилось? Что произошло?

- Но это лучше решать на трезвую голову, а пока - расскажите мне, сэр, лучше от женщине, сумевшей завоевать Вашу любовь, хоть и была она, как я понял, наколдованной. Вы ведь любили… и любите до сих пор своего… ну, не знаю, кем он Вам приходится, в общем, Квотриуса. Только он может удовлетворить Вас так, чтобы Вам захотелось переспать с ним снова только через сутки-двое.

Это я вычислил, следя за Вами неотступно, простите влюблён… любопытного парня. Квотриус ещё одно время был моим близнецом. Почти - улучшенной копией, так можно сказать о его тогдашней внешности. Я тогда дикий ещё был, даже тунику шёлковую использовал вместо набедренной повязки и мало чего смыслил, вот и навоображал себе всякой страшной чуши, что у меня живого, появился не уничтоженный пением друида двойник, как у ненайденных мертвецов Истинных Людей. Так я слушаю Вас и очень внимательно, может, смогу помочь словом, жаль, что не советом. Не обучен я в обращении с женщинами… равно, как и с мужчинами… Ну, Вы меня понимаете, Северус, только вспомните свои неумелые поце… - вконец обнаглел Гарри, решившись-таки назвать Снейпа по имени и намекнуть… кое о чём. Но только намекнуть - мало ли, что могло взбрести в голову шальному от двух уже опустошённых рогов ышке бяха, а они-то, рога, не маленькие.

- А что о ней такого уж рассказывать? Наложила, с-сука, на меня несколько Imperio подряд и, коротко говоря, заставила ублажать её до изнеможения. Помню только её последние слова, а, может, она и болтала без умолку всю ночь, пока не отрубилась, зараза. Тут уж я не судья - о, стихами заговорил! Так вот её слова: «Оно говорит, внушает, просит тебя: «Повелеваю соделаться супругом прекрасной Адрианы не только словами, но и плотски». Это она вроде бы как от лица какого-то органа моего говорила, ну или части тела, не помню уже, но, судя по «оно», обращалась жёнка нечестивая к сердцу моему потому, что я никак не сдавался, не хотел брать её, познавать её.