Звезда Аделаида - 2

Но то ли общение со Стихиями сделало своё зелёное дело, то ли Северус так жёстко разошёлся во мнениях с Квотриусом, заявив, что только он будет обладать, а не быть обладаемым ни-ког-да, но характер младший брат старшему, да и обиженную мужскую гордость выказал сполна. Больше недели молчанки и, слава Мерлину, горячих объятий со... спиною и такими же костлявыми бёдрами Квотриуса на обратном пути и около недели дома, наверное, если не больше - Северус же всё время только спал в холодном воздухе опочивальни, но счёт дней не вёл, пребывая в состоянии, близком к коме от изнеможения и холода. Одно только помнил, ему было зябко, видно, постель Господина дома не согревали… Почему-то никто не старался после первых трёх дней покормить его с ложечки, например, изменившаяся в лице Маменька, которая аж посерела, со слов Квотриуса, после известия об «её милом сыночке.» Отчего бы и не ей покормить великовозрастного «сыночка», отчего не позаботилось о Северусе её «материнское» сердце? Отчего оно не обеспокоилось? Почувствовало подвох? В это уж никак не верилось - слишком глупа эта похотливая самоч...

А почему не кормили, даже и с ложечки, то есть с куска лепёшки, если дохтур прописал? И почему, главное, по чьему велению Квотриусу не передавали просьб и приказов высокорожденного брата? Кто злоумышлял против Северуса? Кому это больше остальных, было нужно?

Что, опять призрак Нины - отравительницы покоя не даёт, а, Сев? Не пора ли уняться в розыскных мероприятиях и не заниматься поиском виновных в доме. Тем более, что в данном случае всё просто - Маменька не любит не только пасынка, но и «родимого сыночка». Вероника Гонория вообще никого не любит. Даже Папеньку, стоит только вспомнить эти печальные голубые глаза под накинутой в трауре по сыну паллой, а потом эти же глаза, когда она откровенно и неприкрыто, задирая столу и тунику, скинув, не без помощи Папеньки, правда, паллу, блядовала с Папенькой, устроив явно проверочно - показательную оргию. Совершенно очевидно, ей понравилось чувствовать себя Госпожой дома, вот и решила меня уморить. Но Папенька меня, да и Квотриуса, когда он женится, не даст в обиду своей жёнке злобной, вступится и прикроет незащищённые, обнажённые тылы, одною туникой прикрытые, голые из-за этих Мордредовых знахарок, лишивших меня брюк - последнего оплота... моей, «той», «настоящей» цивилизации,.

О, боги, Мерлин! Мне же славословить этих глупых истуканчиков, деревянных божков семейства Снепиусов и кого-то ещё из семейства Вероники. Тех Лар, которыми скрепляли они свой Союз перед богами А я попросту не знаю, это молитва такая или писк души? Если второе, что-нибудь сугубо героическое пробормочу, а если молитва по всем языческим, строго установленным канонам? А-а, плевать, я же «неправильный», не по правилам будущего Господина дома воспитанный ромей. Если что не так скажу - или поправят, или стерпят уж как-нибудь. Скорее, стерпят. Всё же я, несмотря ни на что - Господин дома сего. О-о, да я, как настоящий ромей рассуждаю! Прогресс, бля! Опуститься в помыслах своих сугубо прагматичных аж до пятого века!