Звезда Аделаида - 2

Папенька счастлив уже тому, что я переоделся в тунику и «скинул варварские штаны», по его же простому, солдатскому выражению. Это наверное, любовники - солдаты таким тоном друг с другом разговаривают, вроде: «А ну-ка, сымай тунику и подставляй задницу...». Наверное, как-то так они между собой и говорят, но не разводят поэтики в эпитетах, как мы с братом. Разводили... Нет, всё ещё впереди, Сев, а Поттер пока немногим от животного отличается, правда же? Истинная.

Да ведь Папенька не видел меня в подобной, но покороче, ночной тунике брата накануне отбытия на войнушку. Да уж - всем войнам «войнушка» по жестокостям, в ней учинённой… Даже с Пожирателями Смерти так жестоко не воевали, но предоставляли их в Аурорат, а затем тот передавал дела Уизенгамоту для вынесения окончательного решения... И всё это без пыток, без какого-либо насилия, только Веритасерум, да и то в строго установленных законами разовых количествах.

Глава 33.

Ведь для двух племён х`васынскх` это нашествие бронированных легионеров оказалось страшенным бедствием со смертями, порабощением, разграблением и потоком. О, нет, о последнем не стоит вспоминать, а то ведь так рвоту Северусу напророчить себе недолго, ох, совсем недолго!.

Лучше уж Снейпу думать о Поттере… А что о нём думать-то? Позвать Квотриуса, нацеловаться всласть (профессор уже почувствовал в себе силы для сего занимательного занятия) да и между поцелуями, чтобы тот не успел как следует разозлиться, выспросить, как там наш маг Гарольдус живёт-поживает… Вкусно ли ест? Много ли пьёт? Мягко ли спит? И, главное, где он спит? В своей опочивальне или же с рабами?..

… Ремус Люпин бодро шёл по коридору Хогвартса, практически опустевшего - почти все профессора отправились по домам на уик-энд, опираясь на трость и сильно хромая на левую ногу. Его нога была на некоторое время искалечена. Пятка и голеностопный сустав были начисто, до костей объедены Ремусом - волком да и кости волк погрыз, повинуясь инстинктам Homo lupusoformis. Совсем уж поганенькое Аконитовое зелье «от Горация» в октябрьскую сырую ночь Полной Луны спасло только руки. Зато теперь можно было переносить половину тяжести тела на них. По крайней мере, уже на одну, а не на обе подмышки, когда профессор Люпин входил в свою аудиторию на костылях, таща впереди туловища плотно забинтованную ногу, под слоями повязки намазанную мазью из крови молодых бычков. Да, столь негуманно, но рана была мокнущей, и только такого состава мазь могла помочь для зарастания многочисленных порванных сухожилий, и только у оборотня. На человека такая концентрация и не подействовала бы.

Трость у Люпина была простая, дешёвенькая, не то, что вычурный, понтовый аналог лорда Люциуса Малфоя. Старшего из этой парочки гнусных, высокомерных, надменных, как весь бомонд, только ещё плюс пять баллов к проходимистости. Нет, Люпин дал бы все десять, хоть и понятия не имел, к чему баллы эти относятся. Просто услышал разговор студентов, один из которых, подразумевая кого-то из Малфоев, говорил: «Ему бы ещё пятёрочку к водонепроницаемости, и он мог бы не утонуть у меня в том гейме в Озере из-за русалочьего народа». Ремус, разумеется, не смог припомнить ни одного, такого желанного случая утонутия ни Люциуса, ни Драко, а потому к собственному «отрицательному уважению» просто прибавил недостающие пять баллов. Каждому.

Да, поговаривают, что и младший Малфой тоже перенял обычай отца ходить с шикарной, совешенно ненужной, не то, что Люпину, тростью.

Вот с жиру бесятся. Кстати, отец и сын Малфои сильно разжирели после Войны, в которой не принимали участия. Но если Драко стал, как говорил Северус, похож на кабанчика, то Люц ещё больше похорошел.Хотя, если честно, положа руку на сердце или поклявшись на Конституции магической Британии, только удивление брало - куда уж больше хорошеть-то?