Звезда Аделаида - 2

-А не будет ли и этот ребёночек Вероники, как и я, - мысленно раскланиваюсь сам с собой, - только настоящий, её первый уцелевший ребёнок, магом Северусом, который и принесёт, по обоюдному согласию двух супругов, волшебство в род Снепиусов? Вот он и будет вписан в «Хронику благородной, чистокровной семьи волхвов Снеп» Ульция Снепа.

Вот только незадача - кажется мне, у Маменьки будет дочь… Если вообще старушка разродится… Хотя я помню чудное мгновенье первой встречи с Маменькой - мне она тогда жутко не понравилась, да и сейчас я от неё не в восторге, но она вовсе не старушка, как я назвал её в сердцах, а просто женщина в годах, и при её довольно изящной фигурке имеет бёдра, достаточно широкие для благополучного разрешения от бремени.

- Радуйся, отче!

- Радуйся, сыне!

Скажи мне, как ближайшему твоему родичу, зачавшему тебя, прошу - скажи правду.

- О чём, отче мой?

Северус искренне удивился такому вопросу после доверительного, даже излишне, с солдатскими пошлостями, остротами и шуточками разговора, состоявшегося впервые за всё время жизни в роли сына Малефиция. Ему казалось, у них общие цели - приумножение богатств дома Снепиусов для наследника, которым, в конечном итоге, окажется - кто же ещё? - Квотриус, пока рассорившийся и с родителем, и со спасителем-братом в пух и прах, решив не прийти на трапезу в честь Лар и Пенат. А вот со стороны Квотриуса это должно быть большим неуважением по отношения к божествам, охраняющим дом и всех, кто в нём, даже скотину и скот говорящий, а если помолиться им перед долгой и трудной дорогой и вознести хвалы, принеся скромные жертвы после возвращения в дом, то божки будут охранять и странников, и воинов.

- Да, - решил Сев для себя, - это просто откровенное хамство, уж если не по отношению к божествам семьи Весциус некогда страстно, но, к сожалению, безответно любимой мачехи, то уж точно по отношению к любимому отцу, усыновившему бастарда, позволив носить своё и родовое имена да и нарёкшему его в раннем младенчестве.

При наречении Малефиций, со слов Квотриуса по рассказам любимого отца, которые тот любил повторять, держа маленького наследника от Госпожи Наложницы на коленке, он принес в жертву трёх агнцев и одного тельца «из закромов» щедрого, благоуспевающего, сразу осевшего на новой плодородной земле и тоже… тоже не в меру похотливого отца своего Снепиуса Тогениуса Авзария. Тот любил единственного сына, но Господином дома делать не спешил. Малефиций с «малым двором» мотался в это время по всему южному побережью острова с когортой солдат, ибо был непоседлив и искал воинской славы, обретя её лишь на севере страны через десять лет, будучи Господином дома, которого у него тогда ещё физически не было. Всё хозяйство отца вскоре после его смерти пришло в упадок, а колоны и рабы разбежались, не забыв поджечь усадьбу и порубить фруктовые деревья.

Да и то, брат-то не со мною поссорился, а с Папенькой. Ну это же ненадолго! Квотриус - любимый сыночек и у-тю-тю-шеньки. Пусть лучше отлежится да поспит. А ведь всё выходит, как я и хотел… Так, теперь сначала Пот… Гарри, а Квотриус пускай придёт в себя, не то снова запустит в меня Круциатусом. Не очень бы хотелось.

Как ни обманывал себя Снейп, а поссорился-то Квотриус именно с «возжелавшим» жениться братом.