Звезда Аделаида - 2

- Раз уж Вы спокойно употребляете в речи недостойных х`васынскх`, тьфу, язык сломаешь, английские слова вроде лёгких в произношении «дверей», то ответьте мне по всем законам вежливости, заметьте. Так вот, Вы подсматривали за мною и моим… назва… возлюбленным братом в щёлочку, мистер Поттер?

- Да! Подсматривал! - заговорил Гарри снова на чистом английском. - Я сердцем почувствовал, что ты опять с ним и пришёл лишь убедиться в этом! И что же я увидел?! Кошмар, ужас! Так вот, каков ты на самом деле, развратен, скрытен, похотлив донельзя. А ведь Вы, профессор Северус Снейп, сэр, предложили мне только за завтраком стать твоим, подарив священную и, кстати, так и несожранную мной баранью лопатку нерасторжимого заветного брака! Так всегда делали Истинные Люди, когда мужчина брал себе в супруги женщину! Да, я был голоден, очень голоден, мне жуть, как хотелось баранины, но я не откусил ни кусочка потому, что она, лопатка, священна для меня!

- И каков же, по-вашему, заветный нерасторжимый брак между мужчинами, особенно в… этом времени? Тот, который не делится, как Вы, мистер Поттер, правильно подметили, именно между мужчиной и женщиной, но не между двумя мужчинами. Я ясно выражаюсь?! Так, значит, я похотлив, а Вы?! Вы, который кончаете всего лишь от поцелуев, но на меня же! - постепенно Северус начинал злиться, а постепенность в его характере очень скоро уступала место необыкновенной, необычайной, небывалой скорости, вспыльчивости и вообще всяким неприятным чертам характера, как, к примеру, злопамятность.

Но он начал тихо, спокойно, внезапно взяв себя в руки ради любимого человека, такого неопытного, и успокоившись сам, внушать Гарри… некоторые сведения об однополой любви:

- С Квотриусом-то мы не женаты. У нас… э… свободные отношения, не отягощённые ничем, кроме взаимной любви. Плотской любви, мистер Поттер, как Вы могли разглядеть в приоткрытую дверь. Того сорта любви, которая не грязна, не развратна, того сорта любви, которой мне так не доставало наедине с Вами, да будет Вам известно. Такова гомосексуальная любовь, и я вовсе не желал бы иметь с Вами столь же близкие отношения потому, что Вы невинны и целомудренны, почти, как новорожденный…

- Это потому Вы с ним так долго не еблись?

- Мистер Поттер, не перебивайте старших! И, наконец, кто научил Вас подглядывать в чужие спальни?! Меня тошнит от Ваших манер, вернее, от их полного отсутствия! Мне тошно! Я столько занимался Вашим английским, но не проронил ни слова матерного! Откуда у Вас такие выражения?! О Хогвартсе родном воспоминания нахлынули?!

Гнев Мастера Зелий, казалось, сейчас опалит действительно зарвавшегося юношу и образумит, но Северус не стал дожидаться, но, повышая голос уже до крика, проорал:

- А откуда у вас такие точные сведения о моих, стараюсь привлечь Ваше внимание, моих личных взаимоотношениях с назва… возлюбленным братом?! И вообще, я отказываюсь отвечать на такие несказанно грубые выражения! Это во-первых, некрасиво звучит по-английски и режет уши, а во-вторых, это же шпионаж за мною! !! А я такого не потерплю!

Гарри от волнения и обуявшей его, не хуже безумного Квотриуса, ненависти, только по отношению к Снейпу, чтобы побольше насолить тому, перебил Северуса и снова перешёл на ненавистный Северусу недоразвитый говор Истинных Людей:

- Ну, вы же, оказывается, не только лижетесь, но и ебётесь да ещё как, по-странному, невиданному…

- А ну молчать! Рот на замок! И вон отсюда! - Северус выпрямился во весь немалый рост, перегнулся через стол и навис над злым, как Мордредова тёща, Гарри. - Еду Вам принесут наверх, если вы сейчас попросите меня об этом на правильном английском, как я Вас учил. И поумерьте Ваш пыл, ненаглядный любимчик Вы мой, «драгоценный гость Господина дома», как Вас называют даже рабы моего дома, не то выпру из этого самого дома, и окажетесь один в чужом для Вас времени и месте!

- Да плевать я хотел на жрачку! Мне ты нужен! Только ты один палец раз! И всё! Только ты, - повторил Гарри для убедительности, не иначе как.

Северус снова возлёг на подушки и замер неподвижно, будто ничего не слышал, а когда у Поттера отхлынула кровь от лица, и оно снова стало светло-оливковым («Нет, этот загар никогда не смоется. Так и ходить ему, вечно чумазому! Впрочем, он и в Хогвартсе не отличался аристократической белизной кожи».), зельевар, наконец-то оторвавшись в плане сексуальной разрядки и спустив пары, теперь внимательно разглядывал оценивающим взглядом сексуальные достоинства наглого, невоспитанного, но… всё равно любимого парня, словно видел взрослого Гарри впервые, а не мечтал поскорее хотя бы сделать парню минет. Может, и Поттер бы тогда, раз до самого не дошло, «как ещё» можно доставить приятные эмоции и желанную разрядку мужчине, если не рукой, попрактиковался бы на нём, Севе. Глядишь, и вышло бы что-нибудь путное и у него, Гарольда.