Звезда Аделаида - 2

Северус решился на крайний шаг, ведь у него не из чего было сварить даже Полиморфное зелье, чтобы Квотриус подменил самого жениха на время приготовления снотворного. Оно, к тому же, ещё и успокоительное, вспомнил Северус - не будет излишних приставаний к молодому супругу. Но надо напоить Адриану как можно большим количеством Сонного зелья, где-то с пинту, а оно ведь на ышке бяха. Непривычная, как Снейп надеялся, к столь крепкому алкоголю, невеста, точнее сказать, жена, принявшая на грудь ещё во время пира и, надо надеяться, немало, вскоре уснёт, храпя, да ещё и под действием не простой воды жизни, но и Curbilium somniae.

Ничего, стоит сказать ей, что зелье облегчает совокупление после аборта, а она, должно быть, убоявшись боли, согласится выпить его столько, сколько даст супруг в предвкушении любовных игр, могущих и для неё стать приятными.

Но вот как заставить её понести? Квотриуса, не говоря уже об «утешителях на несколько ночей» - блудника Таррву, а прежде всего заслужившего такую честь Фунну за всё, что он сделал совместно с Господином дома, она, опоённая Амортецией, хоть какой-нибудь плохенькой, к себе на пушечный выстрел не подпустит. А что, кто-то сомневался, что маги вели междоусобные войны только на двуручных мечах, верхом на тестралах, а не на более прогрессивных орудиях, пусть и заимствованных с потерей века у магглов?

Есть ведь зелья «для детей», тот же анг`бысх`, известный даже этим недотёпам х`васынскх`. Есть, есть и множество других, нужно просто Северусу сосредоточиться, лёжа рядом с чужой, чуждой ему, засыпающей супругой, самому не впадая в сон, а для этого надо меньше выпить. Ну да вино у них… Как у всех ромеев, дерьмовое, не питейное.

- О, Мордред бы вас всех, - Северус вспомнил поистине пренеприятнейшую штуку.

Штука заключалась в том, что виночерпием, хоть и в доме невесты, будет раб Господина дома Снепиусов Наэмнэ, а уж он устроит величайшую «болтушку» для гостей. Так ведь свадьба же для столь ласкового к нему Наэмнэ, равно, как к и остальных скотов-без-души Господина дома, праздник великий! А виночерпия, столь молодого, но уже мастера своего дела да ещё какого, как назло, уже нет в доме - уехал спозаранку. Северус сам видел, как Наэмнэ, с грандиозным шумом и грохотом, в наброшенной на голову капюшоне пенулы на телеге с бочками галльского вина и верескового мёда от уэскх`ке, взятыми из отдельного, винного подвала имения Снепиусов без спроса Господина дома - видимо, так распорядился Папенька, уже отъезжал со двора ранним утром. Ещё тогда, ранним утром в потёмках, снежок порошил вовсю. Может, к позднему утру прекратится совсем?

Северус встал сегодня чрезвычайно рано, даже для его хогвартского режима, практически не ложась спать, проведя ночь, ту, что в понимании ромеев, без сна. Можно без особого преувеличения сказать, что ночью, когда светила Луна - мерзкое светило Селены - он почти не спал, а сон сморил его только на пару часов ранним вечером, едва начали сгущаться сумерки. Сумерки - как же Северус их ненавидел!

Накануне вечером он посетил термы и наплавался вдосталь, думая что нагрузка даст о себе знать и он проспит хотя бы пол-ночи. Нет, это не от того, что он хотел быть чист перед свадебной церемонией поятия супруги, вовсе нет! Просто от того, что надевать надо было праздничную белую тунику с алой каймой по подолу и воротнику с рукавами, такую холодную, длиннее обыкновенной, ниже колена, и древнюю, но по дурацкому обычаю ромеев полагающуюся… тогу новобрачного, а на голову - лавровый венок, изрядно потрёпанный жизнью, всеми предыдущими свадьбами и выхождениями замуж грязных шлюх, а также важными церемониями в семье Снепиусов.

С утра двое рабов - неумех драпировали грёбанную тогу на уморившемся Северусе, стоящем, как вешалка, больше часа потому, что в доме Снепиусов давно уже не было специального дорогостоящего раба, умеющего драпировать огромный кусок ткани без единой иголочки, так, чтобы она ладно облегала тело жертвы, в данном случае, жениха.

Посещение терм было связано, скорее, с желанием очистить шею и подмышки.