… Бежать, бежать из этого тесного х`нарых` с тот-кто-делает-навыворот, а ещё ведь братьями называются! Какие же братья делают… так-навыворот. Эх, слов мало, нечем выразиться так, чтобы хорошо и легко стало, чтобы стать чистым от их рим-ла-нх`ын-ин-с-ких законов, раз они позволяют братьям, родным братьям… Вот Тох`ым, тот умел ясно и хорошо говорить на этом маленьком, убогом языке. И как он научился правильной речи - от воинов или женщин Истинных Людей?Когда приносил бабам воду из реки или источника? Тогда, что ли? Да разве стали бы эти заносчивые, ничего не делающие, только окотами занимающиеся бабищи учить раба говорить на языке ихнем? И ведь много-много пальцев вре-мя до принесения в посмертную жертву Тох`ым говорил почти, как я, а после заговорил, как вождь Истинных Людей, священный Х`ынгу! Хватит думать о друге, оказавшемся в итоге Вол-де-мор-тх`э, надо думать, как свою жопу уберечь.
Стой, Х`аррэ - Гарри, всё равно теперь бежать некуда. Тох`ым стал Вол-де-мор-тх`э, а одному в лесу не выжить, да и потерял я трут и кремень когда-то недавно. Надо… Надо бы выпить ышке бяха, а то вон как мясом разит - аж слюны опять полон рот. Набить пузо не удастся - слишком много пальцев на-х`э-м-ни-ков у костра сидит, а они - настоящие свободные люди, не то, что Гарри! Всё равно, что игрушка благородного хозяина
Сх`э-вэ-ру-у-с-сэ. Захотел - свободным на время сделал, захотел - снова Гарри - ничтожный и презренный раб.
Какое-то странное, тяжёлое и горячее чувство внизу брюха, словно… там горячий камень привесили. Это, верно, волшебство такое, которое наслал на меня Сх`э-вэ-ру-у-с-с, как месть за то, что я… Помешал ему… им. Пойду в тень, к оврагу, да посмотрю, что там так тянет, как душу выматывает от тяжёлой работы… Только намного плошее, хуже, вот дурак ты, Гарри, тебе ещё языку Истинных Людей учиться. Но вот о нём прекрасный Сх`э-вэ-ру-у-с-с, тот-кто-… А, плевать, он же такой… тот-кто-делает-навыворот, но он ничего насчёт этого языка не говорил, а только о каком-то родном и ещё с трудными названием навроде лапх`т-ы-ня.