Звезда Берсеркера

— Карлос, я так тебе и не сказала, — тихо, мягко произнесла она. — Идея была такая простая. Я имею в виду, простая в отношении ее элегантности. Даже классичности. И такая умнейшая.

— Вот как?

— Да. То, как ты использовал запись голоса Карлсена. И выиграл битву.

— Ну, это было просто. Смонтировать записанные слова, создать несколько фраз, которые берсеркер должен был счесть достаточно угрожающими. Главное — берсеркер должен был безошибочно опознать голос и принять самые крайние меры, чтобы уничтожить его владельца, забыв все остальное, даже себя самого, собственную безопасность.

— Но сама идея умнейшая, — ведь нужно было это все придумать. И нужна была незаурядная храбрость, чтобы идею осуществить.

— Понимаешь… Когда я узнал, что священники заинтересовались Карлсеном без видимой причины, меня посетило озарение, что мы имеем дело с одной из уцелевших смерть-машин. С берсеркером, который был специально запрограммирован на поиски и уничтожение Карлсена. Но даже если бы это был — как сказать? — «нормальный» берсеркер, то уничтожение Карлсена должно было взять первенство в очередности над всеми другими его программами, даже над стремлением уничтожить население целой планеты. Я сделал на это ставку. Рассчитывал, что берсеркер позабудет все остальное и поспешит уничтожить корабль — он примет как высокую вероятность то, что Карлсен спрятался где-то в корабле с командой десанта.

— Впечатление твоя идея производит просто безумное. — Потом, вспыхнув, Атена попыталась сгладить неловкость: — Я хочу сказать…

— Ты права — звучит безумно. Но предсказание поведения людей — это всегда было слабым местом берсеркеров. Может, он решил, что Андреас его предал в конце концов.

В противоположном конце двора показался величественно прогуливающийся Томас — ныне воплощение бога Торуна. Его сопровождал почетный «хвост» священников и скульптор, делавший наброски для новой статуи — с копьем в руках.

Суоми приподнялся и чуть поклонился в сторону Торуна. Торун улыбнулся и ответил вежливым кивком. Карлос и Томас на удивление хорошо поняли друг друга. Народ должен иметь какую-то привычную опору, общество должно миновать период кризиса. Неужели Лерос и другие преданные лидеры в самом деле верили, что полубог и бог в живом обличье ходят среди них? Возможно, какой-то частью сознания они и в самом деле в это верили — по крайней мере, до тех пор, пока такие убеждения соответствовали их нуждам. И в каком-то смысле — Карлсен и в самом деле присутствовал здесь.

Вероятно, светловолосый незнакомец в сером, теперь известный как Советник, постоянный спутник и помощник Торуна, был в большей степени причиной той легкости, с какой общество Горы и всего Хантера пережило потрясения прошедших нескольких дней. Увы! Тем хуже для Союза Братьев! Впрочем, подумал Суоми, победи в политическом сражении это братство, мир Хантера стал бы лучше, чем под управлением Горы Богов — главное, мир теперь был свободен от берсеркера.

Возле покалеченного «Ориона» показался Шенберг. Рядом стояла Барбара Хуртадо, слушая, как он поясняет части математически точно разработанного им плана очистки обломков, который сейчас и выполняли рабы. Шенберг великолепно проанализировал проблему, вчера он об этом разговаривал с Суоми. Сейчас он показывал на место где наиболее эффективно было сконцентрировать все обломки. Шенберга едва не казнила победившая фракция Лероса за сотрудничество с предателем Андреасом. Вмешательство полубога Карлсена спасло ему жизнь и вернуло свободу.

После того, что произошло с Селестой Серветус и Гусом де ла Торрес — их изувеченные тела были найдены в тайной шахте, на самом верху небольшой горы костей людей и животных, — Суоми не стал бы никого обвинять за сотрудничество с Андреасом. Шенберг рассказал, что пытался блефовать — пугал Андреаса сказкой о беспощадных землянах, которые придут отомстить за него. Но Суоми почувствовал, что Шенберг не договаривает, не хочет передавать всего, что происходило между ним и бывшим Великим Священником.

Пусть все останется в прошлом. Корабль был безнадежно поврежден, и уцелевшие члены охотничьего отряда должны были готовиться к существованию на Хантере в течение неопределенного количества стандартных лет — пока их случайно не обнаружит какой-нибудь попавший сюда корабль.

Атена отпила глоток воды из своего красивого изящного кубка, Суоми — еще один глоток ферментированного молока. Период кризиса Атена провела под стражей в своей комнате, и ни в какой мере не пострадала — вероятно, ей предназначалось стать жертвоприношением следующего дня. Потом с небес рухнул на Храм корабль. И даже в момент катастрофы она не получила ни царапины, не считая небольшого шока. Независимая, ни в ком не нуждавшаяся женщина, она и здесь была принуждена сидеть в спокойном созерцании, как древняя героиня, пока вокруг сражались мужчины.

— Какие у тебя планы, Карлос?