Звезда Че Гевары. История кубинских интернационалистов

Впервые в новейшей истории Черной Африки армия белых отступила. Африканцы обрели забытое за века унижений чувство человеческого достоинства. Единственная негритянская газета ЮАР писала: «Черная Африка взметнулась на гребне волны, поднятой кубинской победой в Анголе. Черная Африка смакует пьянящее вино возможного воплощения в жизнь мечты о полном освобождении»[109].

Лидер Африканского национального конгресса Нельсон Мандела во время «Первой ангольской войны» находился в тюрьме на Острове Роббен. Свой первый зарубежный визит после освобождения он счел своим долгом нанести на Кубу. Н. Мандела вспоминал: «Я был в тюрьме, когда впервые услышал о том, что войска кубинских интернационалистов оказали огромную помощь народу Анголы. <…> В Африке мы привыкли быть жертвами стран, которые стремились завладеть нашей землей и лишить нас свободы. За всю историю Африки это был единственный случай, когда народ с другого континента поднялся на защиту одного из наших государств»[110].

Мечта о полном освобождении начала сбываться благодаря солидарности, проявленной по отношению к африканцам кубинским народом. С появлением кубинских интернационалистов в Анголе и при поддержке СССР и других стран советского блока Африка к югу от Сахары начала осознавать, что она не одинока в своей борьбе за подлинный суверенитет. Трудно сказать, имела ли бы война в Анголе такие последствия, если бы США не подтолкнули своих союзников в этой части света к агрессии. Вашингтон хотел чужими руками организовать маленькую победоносную войну в качестве антикоммунистического реванша за Вьетнам. Реванша не получилось. Но события на юге Африки после спровоцированного Белым домом вмешательства сил, представлявших два противоположных лагеря, приобрели отчетливый геополитический оттенок и превратились в растянувшийся на многие годы эпизод «холодной войны».

Владимир Алексеевич Бородаев

доктор ист. наук.

профессор исторического факультета

МГУ им. Ломоносова

Операция «Карлота»

Первое официальное заявление Соединенных Штатов, в котором упоминается о присутствии кубинских войск в Анголе, относится к концу ноября 1975 года. Было названо их количество – 15 тысяч человек.

Несколько недель спустя, во время краткого визита в Каракас, Генри Киссинджер сказал в частном порядке президенту [Венесуэлы] Карлосу Андресу Пересу:

«Подумать только, насколько хуже стали работать наши разведывательные службы! Мы узнали, что кубинцы собираются в Анголу, только тогда, когда они уже были там».

На сей раз он уточнил, что Куба отправила только 12 тысяч. Причина данного разночтения осталась неизвестной, однако обе цифры были неправильны.

К тому моменту в Анголе находились войска, военные инструкторы и гражданские специалисты Кубы, и их было больше, чем предположил Генри Киссинджер.

На якоре в бухте Луанды стояло столько кубинских кораблей, что президент Агостиньо Нето [1], подсчитав их из окна, почувствовал свойственные своему характеру угрызения совести.

«Это несправедливо, – сказал он своему другу из правительства. – Если так будет продолжаться, то Куба разорится».

Вполне вероятно, что даже сами кубинцы не могли предвидеть масштабы братской помощи народу Анголы, но с самого начала они знали одно: им следует действовать быстро и решительно, а проиграть нельзя ни за что. Руководители кубинской революции поддерживают тесные контакты с Народным движением за освобождение Анголы (МПЛА) с августа 1965 года, когда Че Гевара принимал участие в партизанской войне в Конго. В 1966 году Агостиньо Нето посетил Кубу вместе с Эндо, впоследствии погибшим на войне главнокомандующим МПЛА, и оба встретились с Фиделем Кастро; затем в соответствии с общей логикой освободительной борьбы в Анголе контакты поддерживались в зависимости от обстоятельств.

В мае 1975 года, когда португальцы готовились покинуть свои африканские колонии, кубинский команданте Флавио Браво встретился в Браззавиле[2] с Агостиньо Нето, и тот попросил у него помощи для перевозки оружия. Кроме того, он спросил у Флавио Браво о возможности более широкой помощи Анголе. Как следствие этих переговоров – через три месяца команданте Рауль Диас Аргуэльес прибыл в Луанду во главе кубинской делегации, и во время этих переговоров Агостиньо Нето уточнил размеры помощи. Речь шла о посылке в Анголу группы военных инструкторов для организации четырёх центров военной подготовки.

Реакция наступает