Звезда Че Гевары. История кубинских интернационалистов

В западных СМИ стали распространяться достоверные и очевидные материалы о том, что Вашингтон и Претория действовали в Анголе совместно. Настроения европейских стран начали меняться, показателем чего стало, например, признание Швецией в середине декабря правительства МПЛА[88]. Следует заметить, что правительство во главе с А. Нето провозгласило независимость Анголы в ночь на 11 ноября 1975 г, когда последний португальский фрегат покидал территориальные воды страны, увозя арьергард бывшей колониальной армии, а ЮАР осуществила варварскую бомбардировку Луанды. Новое государство сразу признали СССР, Куба, ГДР, Польша, Мозамбик, Мали, Гвинея-Биссау, Острова Зеленого Мыса, Сан-Томе и Принсипи, Сомали, Румыния и Бразилия. В это же время ФНЛА и УНИТА на территории, оккупированной ЮАР, в ангольском городе Уамбо, объявили о создании правительства во главе с президентом Холденом Роберто и премьер-министром Жонасом Савимби, но оно не было признано ни одним государством. В свою очередь Соединенные Штаты в тот момент приложили большие усилия, чтобы не допустить принятия Анголы в ООН[89].

Увидев негативную реакцию на свою политику в Африке, Белый дом начал постепенно официально отмежевываться от Претории. На состоявшемся в Вашингтоне 3 декабря 1975 г. совещании делегаций США и КНР Дж. Форд и Дэн Сяопин признали в конфиденциальном формате негативное восприятие вторжения войск ЮАР в Анголу и обсудили возможность вооружения альтернативных МПЛА группировок[90].

Наступал год предвыборной кампании в США. Против американского вмешательства в Анголе высказались демократы, контролировавшие обе палаты Конгресса. По предложению сенатора-демократа от Калифорнии Джона В. Тунни было принято постановление, запрещавшее финансировать секретные операции в Анголе[91]. Пока конгрессмены обсуждали это решение, Г. Киссинджер разразился настоящей политической истерикой. В своих выступлениях он не жалел громких фраз и эпитетов, чтобы убедить не столько сенаторов, сколько будущих избирателей в правильности своей политики[92]. И все же 27 января Конгресс преодолел президентское вето, и 9 февраля Дж. Форд был вынужден подписать десять постановлений, ограничивавших возможности законного использования средств для финансирования антикоммунистических групп в Анголе[93]. «Я глубоко расстроен, – комментировал он неудачный итог конфликта с законодателями, – поскольку Конгресс, приняв эти законы, лишил народ Анголы необходимой помощи для защиты от советской и кубинской военной интервенции в эту страну. Я надеюсь, что это постановление было неудачной импровизацией, которая не сможет серьезно ограничить нашу способность играть позитивную и эффективную роль в международных делах»[94].

В то же время после принятых Конгрессом решений представители администрации США стали выступать с осуждением интервенции Претории в Анголе и с громкими заявлениями, что они не имеют ничего общего с ЮАР.

Неудивительно, что такая позиция вызвала взрыв негодования в южноафриканской правящей элите. Бывший тогда министром обороны Питер Бота (будущий президент ЮАР) с возмущением говорил в парламенте: «Известен только один случай за последние годы, когда мы пересекли границу, и это касается Анголы, где мы действовали по согласованию с американцами и с их одобрения. Но они нас бросили без зазрения совести. Мы обязаны напомнить об этой истории. Она должна быть рассказана, поскольку мы с полного согласия Соединенных Штатов оказались в Анголе и сражались там. Они это прекрасно знали, подталкивали нас к этим действиям, и, когда мы были в шаге от успеха, они оставили нас, умыв руки и не моргнув глазом»[95]. В данном случае, как говорится: комментарии излишни. От «молний», которые метал в обиде на союзника по защите западной цивилизации П. Бота, «на воре шапка горела».