Звезда Че Гевары. История кубинских интернационалистов

Вашингтон смотрел на эти события через призму «холодной войны». Неудача в Анголе взвешивалась в Белом доме на «весах» мирового баланса сил, рассматривалась как приобретение «советским блоком» еще одной выгодной позиции на «великой шахматной доске». В малейших признаках ослабления своего мирового господства Соединенные Штаты усматривали вызов их мощи или попытку СССР доминировать на планете. 26 ноября 1975 г. на пресс-конференции Дж. Форд много говорил о своих заслугах в деле разрядки международной напряженности, а отвечая на вопрос журналистов о советском вмешательстве в Анголе, ответил: «Я согласен с содержанием речи, произнесенной госсекретарем Генри Киссинджером в Детройте 24 ноября, где он отметил, что советские действия в Анголе не способствуют “разрядке”. Я согласен с этим и надеюсь, что это заявление будет надлежащим сигналом им»[82].

Несколько ранее, 9 ноября, выступая перед журналистами по случаю 28-й годовщины Национальной широковещательной компании (NBC), Дж. Форд подчеркнул: «Мы не можем игнорировать посылку тысяч кубинских солдат для участия в африканском конфликте. В последние месяцы Соединенные Штаты предприняли шаги для нормализации обстановки в мире. Это выразилось в улучшении отношений с Кубой. Мы приняли участие в координации мер, направленных на смягчение межамериканского бойкота Кубы, и в восстановлении международных отношений между американскими народами и Кубой. Но это не должно порождать иллюзий: политика примирения для Кубы отходит на второй план в вопросах статуса Пуэрто-Рико или кубинского вооруженного вмешательства во внутреннюю борьбу других стран. Тем самым она сама выбирает собственную роковую судьбу»[83].

Неудивительно, что при столь обостренном восприятии событий лидеры сверхдержав малейшую подвижку в расстановке политических сил даже в периферийном районе мира сразу вписывали в контекст биполярного соперничества. В этой связи революции, произошедшие в 1970-х годах в развивающихся странах, некоторые исследователи называют «второй холодной войной»[84].

В этом противостоянии, по мнению западных аналитиков, как и раньше, «сражались “подопечные” двух сверхдержав <…>. СССР, по всей видимости, полагал, что новые революции позволят ему несколько изменить в свою пользу международный баланс сил. Вернее, речь шла о частичной компенсации крупных дипломатических неудач 1970-х годов, когда Вашингтону удалось склонить на свою сторону Египет и Китай. СССР не вмешивался в дела американского континента, но гораздо шире, чем раньше, причем иногда весьма успешно, вмешивался в дела других стран, особенно африканских. Тот факт, что Советский Союз способствовал тому, чтобы Фидель Кастро отправил кубинских солдат <…> в Анголу, правительство которой воевало с финансируемым США движением УНИТА и войсками ЮАР, говорит сам за себя. <…> СССР не провоцировал и не контролировал революции в этих странах, но с готовностью их приветствовал»[85]. Эти мысли, высказанные британским историком, недалеки от истины, однако следует еще раз подчеркнуть, что кубинцы стали с 5 ноября 1975 г. оказывать боевую помощь МПЛА, руководствуясь принципами революционного интернационализма и вопреки первоначальной позиции советского руководства, которое лишь через два месяца после этого, когда стало очевидным почти всеобщее одобрение действий Кубы большинством стран Африки, приняло решение об активной поддержке Гаваны и Луанды[86].

Когда стало понятным, что наступление ЮАР на Луанду провалилось, южноафриканские власти решились на отчаянный шаг и 10 ноября 1976 г. подвергли город бомбардировке. Это был своего рода психологический срыв, вызванный решительным отпором, который Претория получила от кубинских войск и отрядов формировавшейся ангольской регулярной армии. Бомбардировка спровоцировала взрыв негодования в африканском общественном мнении, была негативно воспринята в Европе и развивающихся странах. Варварская акция союзника (de facto) США послужила одним из дополнительных стимулов для критики правительства в Конгрессе, стала основанием для активизации поддержки МПЛА со стороны СССР и кубинских интернационалистов, пришедших на помощь жертве агрессии.

В этой обстановке администрация Дж. Форда не могла оставаться в стороне. 14 ноября на заседании Совета национальной безопасности, посвященном вопросу о бомбардировке Луанды, впервые зазвучали «нотки», свидетельствовавшие о желании США отмежеваться от военной агрессии ЮАР в Анголе[87].