Звезда Чернобыль

– Между прочим, сейчас советские газеты тоже полны обвинениями Запада в распускании «злорадных слухов о Чернобыле», – вставила Ирина Борисовна.

– Не может быть! – воскликнула Диса. – Какое же тут может быть злорадство? Наша газета, например, тоже сначала повторила утку о двух тысячах жертв, но ведь это был слух из Москвы, не так ли?

– На этот счет я вам расскажу один советский анекдот. Хотите? – предложила Анна. – Слушайте. В один колхоз приехала американская делегация, приехала совершенно случайно: колхоз был захудалый, но носил то же название «Красная заря», что и передовой колхоз в соседнем районе, куда постоянно возили иностранцев. Председателя в колхозе в этот день не было, и делегацию встретил сторож при конторе. Он и повел американцев по колхозу, по полям, по фермам. Через день возвращается председатель и прямо к сторожу: «Говорят, Архипыч, ты американцев по колхозу водил?» – «Водил». – «Ну, ты хоть догадался их околицей провести, а то у нас на центральной улице сплошные лужи да ухабы?» – «Та не… Так по лужам и провел». – «Ну и что же они?» – «Ахали да смеялись». – «Ну, на молочную ферму хоть не водил? Там же крыша завалилась?» – «Чего же не сводить, сводил. Тоже ахали и вздыхали». – «Ну, хоть поля-то наши не показывал? Там же сплошные сорняки». – «Показал и поля». – «Ну и что они?» – «Кто смеялся, кто вздыхал». – «Ох, Архипыч, что ж ты наделал? Они ж теперь все это в своих газетах опишут!» – «Та нехай клевещут!»

Ирина Борисовна, отсмеявшись сама, перевела анекдот тем гостям, кто не понимал по-русски, с блеском изобразив действующих лиц. Воспользовавшись разрядкой в настроении, Ирина Борисовна сразу же предложила всем пойти прогуляться по лесу возле дома Свена, а Свену и Анне поручила приготовить для всех чай и кофе. Анна со Свеном остались вдвоем.

– Почему ты сегодня весь вечер грустный, Свенчик?

– Ты тоже была не очень веселая.

– У меня на то есть причины.

– У меня тоже.

Анна не спросила его о причине грусти, и тогда Свен продолжил сам.

– Ты уезжаешь, вот причина.

– Ты же знаешь, срок моей поездки подошел к концу, все лекции прочитаны.

– Но у тебя есть еще две недели отпуска. Ты могла бы остаться здесь.

– Где «здесь»?

– Вот в этом самом доме. Я же вижу, что тебе нравится этот дом. Ведь это правда?

– Правда, Свен. Но я хочу еще немного отдохнуть перед занятиями. Моя старшая сестра, кажется, решила ехать в Киев и там искать следы нашей Алены. В любой момент ей может понадобиться материальная помощь. Я хочу немного прийти в себя, чтобы быть наготове. Может быть, мне придется очень много работать, читать лекции, помимо университета, искать заказы на статьи для журналов.

– Анна, если ты не хочешь остаться здесь, то возьми меня с собой.

– Как ты смешно это сказал: «Возьми меня с собой». Как маленький мальчик.

– Ты сама делаешь так, что я чувствую себя рядом с тобой маленьким мальчиком.

– Тебе это нравится?

– Если честно, да, нравится. Вы, русские женщины, такие надежные, такие сильные.

– Ты разве много знал русских женщин, Свен?

– Знаю тебя, Ирину и всех, кого я переводил. Ирину Ратушинскую, например.

– А ты знаешь, Свен, что даже самой сильной женщине мужчина нужен для защиты, для опоры? Бывает ведь так, что надо, хотя бы на одну минуту, стать слабой и опереться на кого-то, прислониться к чьему-то плечу?

– Я понимаю, что ты хочешь сказать. Ты правильно думаешь, что я, возможно, не был бы тебе опорой и защитой в той жизни, которой ты жила у себя дома. Да ведь я и сам не знаю, Анна, как бы я вел себя в тех обстоятельствах. Жить в вашей стране, просто жить и оставаться простым нормальным человеком, – это, по-моему, уже подвиг. Не знаю, гожусь ли я для таких подвигов. Но сейчас мы на Западе оба. Здесь другие мерки, другие опасности и заботы. Мне хочется дать тебе отдых, оградить тебя от житейских забот. Я догадываюсь, как трудно эмигранту из России жить по-западному. И я хотел бы сделать так, чтобы ты меньше уставала от этой жизни, чтобы вечерами у тебя не появлялись вот эти тени под глазами.

Свен осторожно, кончиками пальцев провел по лицу Анны. Эта робкая ласка будто сломала внутри Анны какую-то жесткую пружину, она вдруг всхлипнула и уткнулась ему в плечо. И даже не в плечо, а куда-то под мышку, потому что до плеча она ему не доставала.

– Возьми меня с собой, – шепотом повторил Свен.

* * *

Чернобыль стал проверкой политической морали Запада.

АПН, 19 мая 1986 г.

Самое худшее заключается не в аварии реактора четвертого энергоблока Чернобыльской АЭС, а в слухах, источником которых являются вымыслы, распространяемые нашими врагами.

«Московский комсомолец», 22 мая 1986 г.

Во всей шумихе, связанной с аварией на нашей АЭС, сквозит ненависть к Советскому Союзу.

Георгий Арбатов «Московские новости», 18 мая 1986 г.