Звезда Даугрема

— Нет! — завопила Дана, в страхе озираясь. Гастон мрачно усмехнулся. Ваадж в ужасе смотрел на королеву. В голову лезли странные мысли.

Дана всхлипнула, бросилась в ноги королевы, схватила за ноги и закачалась в диком вое:

— Госпожа…госпожа-а-а…я…прости меня…госпожа…

Ламира попыталась ее поднять, но девушка вырвалась с диким криком. Затем, сидя, отползла в сторону. Тихо произнесла одно-единственное слово: «Мама…». Рывком поднялась на ноги, умоляюще глядя на бледную как смерть Ламиру. Оттолкнула приблизившихся к ней двух солдат. Гастон вдруг подал знак: теневики расступились, и Дана побежала по коридору, споткнулась, упала, но тут же встала, оглянулась и побежала дальше. Пораженный Ваадж повернулся к кусающему губы Гастону. Но тот лишь махнул рукой вместо пояснения, отвернулся. Солдаты и теневики переглядывались. Ламира закрыла на мгновенье глаза, затем укуталась в шаль, ведь в коридоре было так прохладно.

— Господа, — слабым голосом попросила королева, — идите за ней, идите, прошу вас.

Ваадж кивнул и бросился вслед за Даной. Гастон дождался, пока маг скроется за поворотом, затем низко склонился перед Ламирой.

— Ты, — сказала та, не глядя на Черного, — пропустил её. Пропустил.

Гастон Черный молчал. Не поднимая глаз, попятился. Щелкнул пальцами, уводя теневиков за собой. Командир смены Телохранителей ошеломленно наблюдал за этой сценой до тех пор, пока королева, сгорбившись, не удалилась в опочивальню. Её плечи дрожали. Солдаты заняли пост у закрытых дверей. За окном шел крупный снег. Один из Телохранителей повернул голову в сторону окон.

— Такой собачий холод сегодня, — мрачно проговорил он.

Никто из его товарищей не удосужил его ответом.

* * *

Дана ворвалась в дом, наткнулась в темноте на стул, с грохотом упала, больно ударившись рукой. Поднялась, всхлипывая. Дрожащими руками принялась искать огниво. Закричала:

— Мама?! Мама!!

Огниво не хотело работать.

— Мама!

Щелк…щелк…

— Мамочка…

Свеча в руке. Призрачный огонек. И бушующее пламя, тяжесть в груди. Дышать трудно, трудно…

Дана влетела в спальню, бросилась к постели.

— Мама…мама…

Свесив руку вниз, Белла торжественно глядела в потолок уже ничего не видящими глазами. По застывшей верхней губе деловито полз маленький паучок.

— Мама, ты спишь, да?

Дана медленно подошла к кровати, подняла свечу над лицом матери. Какая мама красивая. И любимая госпожа Ламира тоже такая красивая. Как солнце, как воздух, как…сама жизнь.

— Мам…

Шорох заставил Дану оглянуться. Кто это? А, маг Ваадж. Разве они с мамой звали его в гости сегодня? Девушка озадаченно насупилась. Как-то странно глядит этот маг. Говорит что-то. Хм, как странно, как удивительно. Надо же, маг говорит. Го-во-рит. Да. Мамуля? Мама, ты слышишь? У нас гости. Мам!

Ваадж в ужасе смотрел на девушку, застывшую у кровати мертвой Беллы. Он протянул ладони перед собой, заговорил тихо и ласково. Горничная слушала его, улыбаясь и чуть склонив голову. Потом расправила плечи и отчетливо спросила:

— Маг, ты не знаешь, почему мама не отвечает? Как-то вот странно, как-то удивительно…Да?

— Дана, пожалуйста…

— Мама, ну что ты лежишь вот так? Так странно и так удивительно… Знаешь мам, я сегодня дежурю, но вот ведь странно, вот ведь удивительно…да…пришла тебя проверить. Доктор Меван не приходил?

— Дана…

Девушка дернулась, провела рукой по лицу, словно снимая с глаз невидимую пелену. Присмотрелась к матери, склонив голову. Вздрогнула. Затем отчетливо проговорила: «Мамочка». Блеснуло лезвие. Зазвенела сталь ножа, выпавшего из руки девушки.

— Нет! — закричал Ваадж, бросаясь вперед.

Поздно. С улыбкой Дана села на кровать у ног матери. Кровь, черная в полумраке, хлынула из раны на шее. Тщетно пытался Ваадж закрыть рукой сонную артерию. Дана дернулась, улыбнулась магу. Ее глаза закатились. Весь в крови, дрожащий, Ваадж услышал последние слова несчастной девушки:

— Простите меня, пожалуйста…

Маг попятился от кровати, сжал кулаки в бессильном гневе. Оглянулся на шаги. Кто это? Гастон…

Главный Смотрящий подошел к мертвым телам. Поднял факел повыше, чтобы рассмотреть повнимательнее. Проскользнули в комнату теневики, тоже с факелами в руках. Ваадж заметил быстрый взгляд Мгера, ответил кивком.

— Сколько крови… — Гастон вздохнул. Четверо теневиков притащили большие куски материи, уложили в них Беллу и Дану. Кровь.

— Что вы делаете? — тихо спросил Ваадж.

Черный повернулся к чародею. Блики огня вспыхивали в разноцветных глазах безумными всполохами.

— Ты знаешь, друг Ваадж, раньше я долго не мог привыкнуть к виду крови. С тех самых пор… — Гастон запнулся. Наклонился и поправил руку Даны, вывалившуюся из савана. — Бедная девочка, сколько крови… А потом, знаешь, привык как-то. Теперь и на допросах с пристрастием присутствую, вот.

Ваадж краем глаза заметил мимолетную ухмылку Мгера. Но теневик сразу же отвел взгляд, уставившись на Гастона, словно верный пес.

— Унести, — коротко приказал тот, садясь за стол и подпирая голову ладонью. — Ваадж…

— Что?

— Там, в Убике, когда вы с Зезвой прикончили эту…

Черный закрыл глаза.

— Миранду? — спросил Ваадж.