Звезда для гитариста

Я успеваю отодвинуть Веру в угол, но пропускаю удар под ребра. Девушка вскрикивает и сползает по стене, споткнувшись о ботинки в коридоре, а меня начиняет ударами чья-то массивная рука. Но я к дракам стойкий: блокируюсь, сцепив зубы, отмахиваюсь наобум, сталкивая что-то мелкое с полки в тесном коридоре, целюсь кулаком в тупую челюсть, и нападающий на миг теряет равновесие. Успеваю разглядеть его невысокую, но очень крепкую тушу и тату на толстой шее в виде змеи, прежде чем блеск ножа заставляет меня собрать все силы в кулак и защищаться.

Прыжок назад, выгибаюсь, как кот, влетаю в зал, пятясь. Но мужик неожиданно не нападает, а скалится гнилым рядом зубов и косится на девушку, а я запоздало слышу за спиной шаги, и сильный захват другого противника лишает меня воздуха.

– Беги! – успеваю просипеть, прежде чем в висок влетает сокрушительный удар, и тьма накрывает плотным одеялом.

Выныриваю на свет от влажного и холодного прикосновения.

– Пожалуйста, очнись, – булавка плачет и замахивается ладонью. Видимо, не первый раз дает мне пощечину, но я успеваю перехватить ее руку.

– Хватит драться, – шепчу и тяну малышку к себе.

– Я больше не могу, Игорь, –  Вера обнимает за шею, тянет за волосы, пропуская в них влажные пальцы, и бормочет под нос: – Увези меня отсюда. Забери...

– Все хорошо. Все закончилось.

Она всхлипывает, отодвигается и мотает головой.

– Нет, Марьян нашел меня. Он жив, а значит, это конец, – девушка прячет ладонями лицо и садится на колени. Дрожит и сгибается, а я любуюсь ее короткими светлыми волосами: золотисто-русыми с легкой снежной белизной на кончиках. Да, не вовремя, но я Веру или Веронику, неважно, обожаю и не могу не отметить, что ей идет эта прическа. Ей что угодно пойдет, потому что идеальный овал лица и черты изысканно-милые.

– Ты не знаешь, кто он и на что способен, а я знаю, – она резко замолкает и смотрит мне в глаза распахнутым сталистым взглядом, а по бледным щекам ползут слезы. И я понимаю, что при встрече тварь с редким именем на “М” просто грохну. Просто возьму и задавлю. Мне даже спрашивать не нужно, что он с ней делал, я и так вижу по глазам булавки. Мудак. Сука-сука-сука… Таких сжигать нужно...

Меня мутит и скручивает от пульсирующей боли в виске, но я чудом приподнимаюсь и загребаю малышку в свои объятия.

– Никто не посмеет тебя тронуть, Вероника, – оглядываюсь через ее плечо и замечаю два тела, распростертые на полу. – Ты их убила? – ошеломленно шепчу и думаю, что делать дальше. Как она справилась с двумя огромными мужиками? Сама? Метр пятьдесят с хвостиком против кабанов? И осознаю, что она каждую минуту была готова к этой встрече.

– Оглушила, – сипит Вера и вжимается в меня, до треска кожаной ткани сминая на груди куртку. – Одному зонтом по затылку, а второму в пах заехала, пока он пытался тебя… убить, – всхлипывает. – Придут в себя через пару минут. Нам нужно уходить. Гроза, ты же не с ними? Скажи правду, пожалуйста. Или я с ума сойду.

– Нет же. Как ты вообще могла такое подумать?! – свожу брови и мацаю карманы. Где же мобильный? Но он покрылся сеточкой трещин от ударов кулачищ змеешеего, и дозвониться сейчас до нужных людей будет сложно. Значит, нужно бежать.

– Как ты меня нашел? – девушка очень быстро приходит в себя, ходит по комнате спокойно, складывает вещи, достает из ящиков белье и бумаги, а я осознаю всю серьезность ситуации и думаю к кому лучше обратиться. К брату или Даньке? У Саши семья, малыши –  нельзя. Значит, вариант только один. Только вот номер его теперь под паутиной трещин, а на память я помню только мамин. К ней тоже нельзя. Просто метал-кор и сбоку бантик, а не приключение.

– Игорь, отвечай, – и Вера направляет на меня черное дуло пистолета. Ну, здрасте, приехали.

– Я… – отшатнувшись, спокойно прячу сломанный телефон в карман, а затем подхожу ближе короткими шагами и, пока девушка отступает, непринужденно рассказываю: – Я последний месяц немного следил за тобой. Ты же меня с ума свела, не заметила? Знал район, а дальше дело техники. Нашел несколько бабок на лавочках и показал им твое фото, – встаю вплотную, а Вера хмурится и смотрит недоверчиво. – А номер квартиры мне соседский белобрысый мальчик подсказал. Я два часа прождал, выкурил пачку сигарет и замерз, как собака. Откуда эти суки внутри оказались, не представляю, – пинаю одного в бок, а он, постанывая, приоткрывает узкие глаза. – Наверное, пришли раньше, чем я.

– Звучит сказочно, – говорит резко Вера и переводит дуло на бандита. Взводит курок, а мужчина отползает назад, к стене.

– Стой, – шепчу я и подхожу к булавке сбоку. – Не убивай. Мы их свяжем и уйдем спокойно, а выстрел только привлечет внимание.

– Эти твари не остановятся, – непоколебимо говорит Вера, – их нельзя в живых оставлять. Ты не понимаешь…

Я поражаюсь ее стойкости. Меня колотит, будто эпилептика, а она ровно держит пистолет и, как березка, вытянулась вверх и смотрит обжигающе-смертельно на борова, что пытался пырнуть меня ножом. Она готова нажать на курок.