Звезда для гитариста

Неожиданно девушка, которая, скорее всего, жена Павла, ломает мою предвзятость к мужчине. Как раз тот случай, когда жизнь и время меняет людей в лучшую сторону. Я очень на это надеюсь. А в молодости, кто глупостей не совершал?

Вера совсем слаба, стонет так пугающе, и я просто не знаю, что делать. Стою, как вкопанный, руки горят от напряжения и тяжести, и мучаюсь сомнениями. Можно ли этих чужаков пускать в дом? Булавка сильно вздрагивает, едва не выпав из объятий в снег, распахивает глаза и шепотом просит поставить на ноги. Ее снова рвет, а меня крутит от волнения. Вдруг что-то серьезное? Здесь же глушь, как я смогу ей помочь? И Давида не вызовешь. И тогда я киваю Паше и разрешаю парочке войти в наш дом.

Глава 65. Звезда

– Мы рискуем, Вера, – говорит Игорь, открывая на весу рюкзак и проверяя вещи и деньги.

– Мне только самое необходимое купить и зайти в аптеку, – оглядываюсь на джип. Юля – хороший терапевт, но то, что она посоветовала и предположила, ни в какие рамки… – Да и тебе одежда нужна, – обращаюсь к Игорю. – Не будешь же ты в дедовом ходить всю зиму?

– А разве я плох? Как мухоморчик, – он красуется, разводит руками, показывая свою мощную фигуру в смешной дутой куртке бордового цвета. – А шапка – так вообще красота. Это мне Боря подарил, говорит, что мамка шьет.

Я подхожу ближе и поправляю «ушки». Игорь смешливо качает головой туда-сюда, отчего хлястики убора хлопают его то по темечку, то по виску.

– Ты такой домашний волчонок стал за этот месяц, – целую его, легко коснувшись губ, еще хранящих тепло нашего дома. Игорь тянется еще, чтобы углубить поцелуй, но я отклоняюсь. – Эй, на нас смотрят, – намекаю на Пашу и Юлю в машине.

– Пофиг, пусть завидуют. Тем более, я еще зол на этого медведя с лыжами и длинными лапами. Чуть-чуть, – показывает пальцами крошечную горошинку.

– Ты вчера благодаря этому мишке шею сохранил, дурко. Прибить тебя мало!

У Игоря загораются глаза.

– Это было круче, чем на байке, зря ты не захотела кататься. Свободный полет…

– Ага, вниз головой, – бурчу и забираю у него рюкзак. Мне сейчас только лыж и не хватает: к тошноте, покалыванию в животе и головокружению. – Пойдем, снежный человек. Времени не так много, до вечера нужно успеть вернуться и нигде не засветиться.

– Вы волнуууешься за меня, булавка, – веселиться Игорь. – Хороший признак.

– Еще бы! – показываю в сторону дома. – Кто мне дрова будет заготавливать, завтрак в постель носить и, – договариваю ему на ухо: – ласкать меня до обморока?

Гроза прыскает, мол, так вот для чего я нужен, собирается сгрести меня в объятия, но я срываюсь с места, быстренько забираюсь в джип и бросаю на заднюю панель наш рюкзак.

– А я думал, любишь… – шепчет Игорь на ухо, присев с другой стороны и придвинувшись ко мне тесно-тесно.

Когда я пришла в себя, Скоркин хотел на колени встать, чтобы я простила его за выходку. И то, что жена знала о его поступке, меня растопило. Если честно, я на него и не злилась, понимала, что это дурость по молодости, а драка… Не Паша был затейником: пацаны все были на взводе, да и Коля сам нарывался, за вранье получил. К тому же, он обманул меня снова, когда увидел после стольких лет разлуки. Мало того, что вместо радости, что я жива, молол ерунду, что зря приехала, и ляпал языком, мол, перессорила всех. Так он еще и к Аделе запретил ходить, хотя знал, что меня ждет на столе подарок. Почему? Зачем? Это я узнаю, когда Коля появится в деревне, а пока пусть этот вопрос отлежится в голове и созреет.

– Можно я позвоню с твоего мобильного? – спрашиваю Пашу, когда мы мчим по трассе, мимо заснеженных деревьев и растянутых белых полей.

Игорь настороженно зыркает, сводит брови и шепчет, наклонившись:

– Что ты задумала?

– Мне нужно, – отвечаю коротко и набираю номер, который вспомню даже в глубоком сне.

– Нужно ей! – возмущается Гроза. – А мне сказать не нужно?

Затыкаю его взмахом руки, хотя Игорь только перехватывает ладонь и впивается в кожу губами. Целует и согревает, звереныш ласковый.

– Алло, это я, – говорю, как только линия соединяется, и поглядываю на Игоря, глазами умоляя потерпеть.

– Вера? – знакомый голос обрывается хрипом линии, из-за этого я слышу только окончание фразы: – … мне жаль…

Я стискиваю пальцы, не сразу понимая, что делаю Игорю больно. Мерзкое предчувствие летит через вдох по горлу и вонзается клинком в легкие.

– Дыши, булавка, – шепчет Гроза и пожимает мою ладонь, чтобы я пришла в себя.

– Что случилось? – говорю остывшими губами в трубку.

– Померла Леоновна, не нужно больше переводить средства, – говорит медсестра.

Я роняю мобильный, но Игорь успевает перехватить. Неосознанно кусаю ладонь и жмусь к холодному стеклу щекой, чтобы успокоиться. Неужели я никогда не узнаю правду? Неужели ничего не смогу доказать?

– Алло… Алло… Вера, ты тут? – Игорь прикладывает телефон к моему уху и взглядом просит попрощаться. – Я под матрасом письмо нашла. Заберешь?

– Да, – выдыхаю и падаю Игорю на плечо, справляясь с новым приступом головокружения.