Звезда и крест генерала Рохлина

Накануне проведения операции по смещению Дудаева спецназ ГРУ прошел по всему маршруту движения танков. Дороги были заминированы управляемыми минами и фугасами, готовились опорные пункты и засады. Результаты были немедленно доложены руководству, а также командиру одной из танковых колонн, но информация никакого действия не возымела. Создавалась ситуация, выход из которой был один: война…

Штурм Грозного 26 ноября 1994 года чеченской оппозицией с привлечением российских военнослужащих сразу резко изменил ситуацию. Операция провалилась из-за предательства в рядах чеченской оппозиции, не поддержавшей ввязавшихся в бой на окраине Грозного российских танкистов и тех немногочисленных чеченских ополченцев, кто пошел с ними в город на броне. Бездарность руководства по подготовке и проведению операции сквозила из всех щелей.

Потери составили в первый день восемнадцать танков, сорок человек убитыми и сто шестьдесят восемь ранеными. Из девяти командиров отрядов шестеро погибли. Во второй день при очередной попытке блокировать танками президентский дворец оппозиция была окружена прибывшим накануне из Гудермеса отрядом боевиков численностью более двухсот человек, при этом пять танков было уничтожено, а экипажам других танков было выдвинуто требование о сдаче. В плен попало около пятидесяти наступавших — в основном российских военнослужащих. Но для политического руководства России страшнее понесённых потерь оказалась прояснившаяся в полной мере его причастность к конфликту Это, в свою очередь, потянуло за собой усиление позиций исламского фундаментализма в Чечне. Туда потянулись представители радикальных мусульманских организаций со всего мира.

К этому времени исход русского населения из республики из-за невыносимых условий проживания и нарушений конституционных прав граждан принял массовый характер.

На средства политического урегулирования чеченской проблемы рассчитывать уже было нельзя. Превентивные силовые меры тоже оказались неудачными. В недрах правительства и администрации президента России родилась идея восстановления конституционного порядка на территории Чечни путем введения в республику регулярных войск.

Борис Николаевич Ельцин и Александр Васильевич Коржаков обедали вместе. Это было их традицией — обсуждать различные дела за столом. Инициатива обычно исходила от президента. В такие минуты Борис Николаевич чувствовал себя непринуждённо, когда можно было позволить себе немного расслабиться, выпить рюмку — другую, обсудить дела. Здесь он чувствовал себя намного уютней, чем в кабинете.

Коржаков умел слушать президента, а иногда и отваживался давать советы. В силу своего служебного положения он обладал всей необходимой информацией и, процеживая ее, выдавал Ельцину в том виде, в котором тот хотел бы ее слышать. Здесь Коржаков шел проторенной дорогой: многие держатели тайн существовавших империй пользовались, как говорили, «доступом к телу» и влияли на принимаемые решения.

В последнее время Коржакову стали докладывать о суете высших чиновников, которых возбуждала ситуация в Чечне. А там шла борьба за власть, за контроль над нефтью. Для многих не было секретом, что Дудаев, буквально на глазах, терял свою популярность и, судя по всему, дело там шло к гражданской войне.

Во время очередного обеда, сообщив вначале необходимую информацию, которая была приятна президенту, Коржаков решил прощупать, что думает Ельцин в связи с ситуацией на Северном Кавказе.

— Борис Николаевич, я вижу, вас склоняют начать войну с Чечней, — осторожно начал он. — Это может стать роковым шагом. Опыт Афгана нельзя забывать. Начнется война, договариваться станет не с кем. Вчера мне звонил Салманов, помощник Дудаева…

— Я с Дудаевым встречаться не буду. Кто он такой? — поднял брови Ельцин.

— А вам докладывали, что Дудаев восемь раз звонил, пытаясь встретиться с вами?

— Никто мне ничего не докладывал.

— У меня есть расшифровка разговора. Я могу вам дать. Ситуация в Чечне выходит из-под контроля Дудаева. Клановые разборки могут вылиться в гражданскую войну. Дудаев готов идти на такой договор, какой подписан вами с Татарстаном и Башкортостаном. Худой мир лучше войны. Пока пушки не гремят, ещё не поздно разрешить ситуацию миром.

— Нет, я принял решение, и вы меня не убедите. Я с этим Дудаевым на один гектар не сяду.

— Борис Николаевич, подумайте.

— Ладно, — сказал Ельцин, — подумаю.

Вечером того же дня президент встретился с премьер-министром Виктором Степановичем Черномырдиным.