Звезда и крест генерала Рохлина

— Я не мальчик на побегушках! Я генерал. За оружие они получили. И от «авизо» оторвали приличную долю. Еще не известно, кто больше выгадал. Я считаю, что расплатился полностью. А нефть — чеченская, а не московская!

Мейербек встал.

— Джохар, погубишь себя, Чечню и все наше дело.

После разговора с Дудаевым Мейербек отправился к министру обороны Ичкерии Масхадову.

— Аслан, скажу тебе прямо: Джохара надо убирать, — заявил он, передав весь разговор с Дудаевым. — Ты видишь, какая ситуация в республике: уже полевые командиры в оппозиции. Ты обладаешь реальной силой, чтобы сбросить его и спасти чеченский народ от междоусобицы.

— А что это ты вдруг загорелся любовью к народу? — Масхадов сказал спокойно, но со злой иронией. — Вроде бы, такой любви я раньше не подмечал у тебя. Когда вы раскачивали лодку во времена Горбачева по прибалтийскому варианту, о чем вы думали? А когда контролировали золотые прииски и всю теневую экономику? Что-то о народе вы тогда не больно-то вспоминали. Больше водили дружбу со Старой площадью и высокими покровителями из Москвы, с теми, кто о народе вспоминает не чаще вашего!

— У нас есть информация, что отец Дудаева работал на НКВД, и сам Джохар был завербован КГБ еще в училище, — попытался изменить ход разговора Мейербек.

— Поздно уже, поздно! Я дал слово Джохару и своего решения не изменю, — жестко закончил Масхадов.

Как только дверь за Мейербеком закрылась, на столе у Масхадова зазвонил телефон. Дудаев просил зайти к нему.

Президент Ичкерии нервно ходил по кабинету, то и дело поглядывая на висевшую на стене карту России.

— Это война? — спросил Масхадов.

— Не думаю, — ответил Дудаев. — Какой смысл им начинать войну? Устранить меня? Так у них спецслужбы есть. Начинать войну против целого народа? — Дудаев тяжело вздохнул и добавил: — Если бы люди знали, из-за чего весь этот сыр-бор. А то, уважаемые россияне, — саркастически передразнил он российского президента, — сначала приводят к власти бандитов, позволяют им разграбить свою же страну, обещать суверенитета сколько проглотите, а после, не придумав ничего лучшего, посылают своих солдат усмирять Чечню. Если они, все же решаться на это, мы устроим им в Грозном маленький Сталинград, — зло закончил он.

После неудачной попытки штурма Грозного оппозицией, Рохлин собрал на совещание офицеров в штабе корпуса.

— Пришёл приказ: начать переброску корпуса в район Кизляра и подготовить карты маршрутов от Кизляра до Грозного, — сообщил он.

— Это война? — спросил Скопенко.

— В штабе округа так не думают, — ответил Рохлин. — Но у них свои оценки, у нас — свои. Думаю: просто так это не кончится. Переводите офицеров на казарменное положение. На все боевые машины загрузить максимум боеприпасов. И прошу эту информацию оставить при себе.

Рохлин закончил совещание, и некоторое время стоял в задумчивости, барабаня пальцами по столу. Ему уже было ясно, что Россию втягивают в очередную кровавую авантюру. Нов армии не принято обсуждать приказы вышестоящего начальства. Некоторое время спустя, он пригласил к себе начальника разведки корпуса. Когда Приходченко вошел в кабинет, Лев Яковлевич поздоровался с ним за руку, приобнял за плечи и пригласил пройти в комнату отдыха, где на столике стояла ваза с фруктами и самовар. Рохлин включил телевизор и закрыл дверь.

— Давно, Степан, мы с тобой не говорили по душам, — начал он. — Сам понимаешь — дел по горло. И сейчас я пригласил тебя для серьёзного разговора. Ты как, не забыл ещё нашу службу в Закавказье?

— Такое не забывается. Лев Яковлевич, — улыбаясь, ответил Приходченко.

— Так вот, от действий разведки зависит успех предстоящей операции. На карту поставлены жизни вверенных нам людей.

Рохлин разлил чай, предлагая Приходченко взять чашку.

— Надо, Степан, послать самых опытных и проверенных людей в Чечню. Переодеть их в гражданскую одежду Мне важно знать все: качество дорог, расположение мостов, настроение проживающих там людей. Надо наметить обходные маршруты. Где и каким образом можно большой колонне выйти к Грозному, минуя населенные пункты.

На столе у Рохлина лежал исписанный лист бумаги. Краем глаза заглянув в него, Приходченко сверху вниз прочитал несколько пунктов: желание, вера, самовнушение, специальные знания, воображение, планирование, решение, настойчивость, сила воли, шестое чувство.

— Вот, пытаюсь, при помощи классиков, найти и выделить самое необходимое, чем должен обладать человек, чтобы выполнить поставленную задачу, — сказал Рохлин, поймав взгляд Приходченко. — И прихожу к мысли, что для нас главным является предусмотрительность. Везде и во всем.

Получив приказ из Москвы, Рохлин стал готовить корпус к переброске на Северный Кавказ. И, как это бывало не раз, вдруг обнаружилось, что от команды до ее исполнения лежит огромная дистанция. Организовывая погрузку и отправку, офицеры корпуса буквально валились с ног от усталости. Ломалась техника, не заводились машины, не хватало вагонов и платформ.