Звезда и крест генерала Рохлина

В феврале 1994 года Грачев подписал приказ о создании в ВДВ полка специального назначения, который должен был стать прообразом российской армии будущего и образцом для всех Вооруженных Сил, и оперативно, профессионально решать поставленные задачи. В этот полк направлялись лучшие офицерские кадры из ВДВ и ГРУ, служба там считалась почетнее, чем в других воинских подразделениях.

— Первый этап операции называется «Дуристика». Решим проблему силами Северо-Кавказского округа. По сути, это будет демонстрация военной силы. Но могут возникнуть несколько очагов сопротивления. Разведка докладывает, что в Чечню ринулись «духи» с Афгана, арабы, наемники.

— Почуяли запах денег и крови, — кивнул Подколзин.

— И главная задача по их уничтожению ляжет на ВДВ.

— Не первый раз, войска уже пятнадцать лет из войны не выходят.

— Ну, вот и будет боевое крещение сорок пятого полка, — подытожил Грачев.

— А с каким лозунгом пойдем в Чечню? — вступил в разговор Поповских. — «За Родину, за Ельцина»?

— Скорее, за единую и неделимую Россию. А с какой идеологией должна быть армия, вопрос, конечно, немаловажный. Сейчас по понятным всем причинам образовался определенный вакуум в воспитательной работе. Не так давно я подписал соглашение со Святейшим Патриархом. Конечно, двери для священников в армии никогда не закрывались, но сейчас официальное взаимодействие с Русской Православной церковью должно помочь заполнить этот вакуум, обратимся к нашим традициям, — резюмировал Грачев.

В преддверии надвигающихся событий в Грозном Дудаев с Масхадовым тоже проводили совещание.

— Похоже, войны не избежать, — то ли спросил, то ли констатировал факт Масхадов.

Дудаев пожал плечами:

— Даже не верится. Неужели они пойдут на это? Внутри страны?! На глазах у всего мира!

— Расстрелял же Ельцин Парламент в центре Москвы, — напомнил Масхадов.

— Если так, то нам надо сформулировать идейные основы нашей борьбы, — помрачнел Дудаев. — Они просты: каждый чеченец должен стать смертником. Свобода — слишком дорогая вещь, чтобы можно было легко её получить. Если семьдесят процентов чеченцев погибнут, то тридцать будут свободны. Всех, кто сдаст оружие, уничтожать как предателей. Мы должны объявить джихад и выдвинуть лозунг наших предков, которые говорили, что рай есть под тенью шашки, убитый в войне есть живой, и будет жить в раю, а кто будет бежать — тот есть ничтожный человек. И будущая его жизнь есть ад!

— Что ж, война так война, — заключил Масхадов. — Будем готовиться. И сделаем это так, что Россия сама запросит мира.

— Да-да, — откликнулся Дудаев. — Пусть они не думают, что мы будем отсиживаться на своей территории! И другие кавказские народы не будут сидеть сложа руки. Это будет война без правил! Мы перенесем войну туда, откуда она будет исходить. В свое время я был лучшим командиром дивизии в мире. Армия мне многое дала и многому научила.

Он вспомнил, как недавно на окраине Назрани, в одном из частных домов состоялась его встреча с Павлом Грачевым. С министром обороны прибыл полковник Поповских, а с Дудаевым — Руслан Хамзоев. Перед встречей Поповских достал из кейса три бутылки водки «Сталинградская», буханку черного хлеба, шматок сала и банку соленых огурцов. То же самое достал из своего кейса Хамзоев. Они посмотрели на стол и улыбнулись — вкусы у них были одинаковыми. И одежда одинаковой: на каждом были камуфляжные куртки из под которой виднелись полосатые тельняшки. Поповских разлил водку по алюминиевым кружкам. Помолчав немного, Хамзоев предложил выпить за волгоградский ликероводочный завод.

— Грозненский коньячный завод тоже выпускает неплохую продукцию, — сделал ответный комплимент Поповских.

После недолгих, но пустых переговоров начали прощаться.

— Джохар, это, пожалуй, наша последняя встреча, — сказал Грачев пожимая руку Дудаеву. — Но уверяю тебя, еще не поздно затормозить.

— Павел Сергеевич, ты пойми меня правильно. Если я подниму руки, меня чеченский народ растерзает. Россия достаточно сильна, чтобы пойти на компромисс.

— Я постараюсь довести твою позицию до президента. Он мудрый человек, — глядя куда-то мимо Дудаева, ответил Грачев. Уж он-то знал, что любая уступка чеченцам, будет воспринята ими как слабость. «Дай им палец, откусят руку по локоть», — про себя думал он.

По сути, это были не переговоры, а последнее прощупывание намерений противоположной стороны. Маховик войны уже крутился, и это хорошо понимали обе стороны. Съехались, чтобы после быть чистыми перед общественным мнением и историей. Конечно, каждый про себя надеялся, а вдруг противная сторона сделает такое предложение, от которого будет трудно отказаться. Нет, таких предложений сделано не было. В тот момент никто не думал о тысячах, которые будут убиты в предстоящем конфликте. Когда бульдозер идет по лесу, мало кто из сидящих в нем думает, кого он по ходу своего движения давит гусеницами.