Звезда Хаоса

— Нет, сейчас пять часов спим и идём дальше, — покачала головой предводительница, — выйдем в тоннели, которые хорошо знаем, тогда будем со светом развлекаться — слишком яркие вспышки, когда ты плавишь металл.

— Я думаю, убирать надпись совсем не стоит, — вмешался Эмиэль.

— Объясни, — нахмурилась Ная.

— Снять ошейник до Таэмрана не получится. И если ты притащишь в город раба, никто особо не удивится, и трогать его желающих, скорее всего, тоже не будет. По крайней мере, если будут, то не так много. Лучше изменить надпись на твоё имя, а убрать только герб Дома Цеара, — Эмиэль озвучил то, что предводительница упускала из виду из-за своего стремления дать светлому эльфу свободу, но участвовать в этом вопросе дальше не собирался — что делать с Лиасом решать предстояло Нае самой. Это она взяла на себя ответственность за его жизнь, у остальных желания отвечать под землёй за светлого раба не было никакого — за такую игрушку могли и на арену вызывать, чтобы отобрать.

В Таэмране не воспитывали рабов, и в целом к рабству относились как к пережитку прошлого, отмершему в силу своей невыгодности: содержать рабов дорого, а толку от них мало — лучше платить прислуге. Но это не означало, что рабов нельзя было купить в других городах и привести. Иногда их приводили в качестве подарков Матерям, иногда просто привозили на рынок вместе с другими товарами. Кого-то выкупали ради интереса, а наигравшись, отпускали, и они оставались жить в городе, работая в трактирах или других публичных местах. Кого-то так и оставляли в их статусе, но отношение к ним обычно было достаточно снисходительное. В Таэмране рабы были скорее на правах милых домашних животных, о которых хорошо заботились и которые нужны были в основном только ради удовольствия хозяев — некоторым просто нравились такие забавы. На ещё одного мужчину в ошейнике никто не обратил бы особого внимания. Тем более от Наи все привыкли ожидать дурацких выходок, так что и на то, что она пришла с задания с рабом, вряд ли бы кто-то отреагировал. Максимум опять начались бы обсуждения за её спиной. Проблема, однако, была в том, что Ная вела за собой не обычного раба, а светлого эльфа, и он в любом случае вызвал бы у всех интерес — Лиасу нужна была защита. Хотя бы в виде хозяйки.

— Хорошо, согласна, — утвердила план предводительница: сейчас это, действительно, было наилучшим решением, — Ариен, сделаешь?

— Конечно, — кивнул мечник.

«Когда Эмиэля убил Демон», — эти слова Наи постоянно крутились в голове Лиаса с самого Ортарэля и сейчас, после того, как тот заговорил, светлый эльф никак не мог заставить себя перестать кидать на мужчину несмелые изучающие взгляды. Эмиэль перед ним был жив и здоров, разговаривал примерно так же, как и раньше, вёл себя так же, с его магией всё было в порядке — он был совершенно не похож на мёртвого, так о чем говорила предводительница?

— Долго будешь меня исподтишка разглядывать? Хочешь что-то сказать — скажи, — прервал размышления Лиаса Эмиэль.

Светлый эльф тут же опустил голову и снова уставился в пол.

— Эмиэль, ты как клинок без ножен! — упрекнул мужчину Ариен.

— А когда он был другим? — усмехнулся Асин.

— Прости его, Лиас, — Ариен снова мягко приподнял лицо светлого эльфа, стремясь заставить его не отводить взгляд, а заодно через лёгкий физический контакт дать почувствовать свою поддержку, — Эмиэль просто хотел спросить, почему ты постоянно на него так странно смотришь, будто с ним что-то не так.

Лиас, хоть и ощущал, что мечник был на его стороне, но снова молчал, боясь сказать что-то лишнее, и Ариен, бросив недовольный взгляд на Эмиэля, попытался заговорить со светлым эльфом ещё раз, на этот раз помогая тому справиться с собой своей магической энергией:

— Так что тебя так заинтересовало в Эмиэле?

— Госпожа сказала, что его убили… — всё-таки тихо ответил Лиас.

— Это какая госпожа? — не понял Кьяр.

— Я — госпожа! — Ная отвесила танцору подзатыльник. — И твоя вообще-то тоже! Ты совсем от рук отбился!

Кьяр рассмеялся, потирая место, куда пришёлся шутливый удар.

— Прости, просто он никогда раньше тебя так не звал — непривычно, — танцор обезоруживающе улыбнулся, однако женщина только закатила глаза.

— Допросишься, — фыркнула она, — вернёмся, вали к себе в комнату.

— Что?! Нет! — Кьяр тут же оказался рядом с предводительницей и, схватив её за руку, дёрнул на себя, обнимая. — Ты не можешь так со мной поступить!

— Ещё как могу! — попыталась отпихнуть его от себя женщина.

— Не можешь! — демонстративно продолжал капризничать танцор.

— Да хоть одну причину назови, почему нет! — так же демонстративно злилась Ная.

— Потому что я хороший и послушный — моя госпожа никогда не станет прогонять от себя такого замечательного мужчину! — Кьяр надул губы, будто выпрашивая поцелуй. На его лице сейчас одновременно отражалась и детская игривость, и привычная ему сексуальность, поэтому Нае эта комедия давалась с большим трудом.